Время волка

Абердин Александр М.

Сказав это, джин то ли сделал вид, что сболтнул лишнего, то ли это произошло на самом деле, что было весьма удивительно для столь древнего существа. В любом случае я должен был принять его слова во внимание и отнестись к ним с максимальной серьёзностью. Джинам я сказал всё, что им нужно было знать, и хотя сам хотел узнать побольше, решил удовлетвориться и этим. Чтобы мои слова были восприняты всерьёз, я на всякий случай решил пригрозить им:

— Джафар, нечего меня уговаривать, лучше начинайте собирать чемоданы. Я неважный колдун, но довольно сильный воин-волк, которого разозлили до последней крайности. Поэтому запомни, если хотя бы один джин или ифрит высунет нос за пределы Огненной долины, я буду воспринимать это, как угрозу в адрес моей дочери. Всё, Джафар, мне больше не о чем с тобой разговаривать, но у меня имеется пара вопросов к твоему сыну. Как только он ответит мне на них, вы все свободны. Пока что у меня нет к вам никаких претензий.

Джабраил неохотно поинтересовался у

меня:

— Что тебя интересует, король Сережень?

Я поставил вопрос ребром:

— Где находятся те молодые люди, которых ты увел из моего дома, Джабраил? Это первый вопрос. Зачем ты вообще пришел в мой дом и почему не подошел ко мне и не спросил, как я отнесусь к тому, что ты начнёшь ухаживать за моей дочерью? Отвечай, Джабраил.

Джин насмешливо ухмыльнулся:

— Хорошо, я отвечу тебе, король Сережень, но сначала скажу тебе несколько слов. Своими дерзкими заявлениями ты ставишь себя в очень сложное положение. Если ты не покоришься воле ваших Древних Богов, то станешь королём-изгоем, и жители всех трёх миров Богов не только будут гнать тебя отовсюду, но и объявят на охоту. Если раньше род короля Ратмира навий волк преследовал для того, чтобы сделать его потомков мужественными, сильными и мудрыми, то теперь на тебя просто объявят охоту, и ты рано или поздно приползёшь в Огненную долину на брюхе. Нам нет никакого дела до обитателей Земли и трёх магических миров-щитов её оберегающих. Мы, джины, всего лишь взяли на себя труд сохранить твою корону и исполнить волю ваших, а не наших Богов, так что подумай об этом, король Сережень, пока у тебя ещё есть время. Что же касается тех троих людей, которые покушались на мою невесту, то я их уничтожил сразу же, как только покинул твой дом. На твой второй вопрос я отвечу тебе так, Анастасия стала моей невестой по воле Богов задолго до своего рождения, и потому мне незачем было спрашивать у тебя разрешения, чтобы увидеть её. А теперь иди и подумай над моими словами.

Покрутив головой, я ответил нахальному принцу:

— Смотрю я на тебя, Джабраил, и удивляюсь. Ты джин и лет тебе уже немало, давно уже должен стать матёрым волком, а разговариваешь, словно щенок. Какие боги, кто их видел? Да, в легендах говорится о том, что какие-то крутые ребята однажды появились на Земле и что они, якобы, подняли людей на ноги, а чтобы род людской окреп и возмужал, создали три магических мира-щита. Эти ребята, которые назвали себя Богами, населили их магическими же существами. Правда, сделали так, чтобы в одной своей форме они были, весьма своеобразными на вид, а во второй — полностью тождественны людям. Более того, они даже могли сочетаться с ними браком, но тогда для них оставалось всего лишь несколько дней в году, когда они могли превращаться в тех, кем могли быть до этого сколь угодно долго. Потом они свалили, но перед этим поставили над колдунами и оборотнями королём моего далёкого предка Ратмира. Ты тут что-то лепечешь о воле Богов, но при этом забываешь о том, что пятеро колдунов и магов однажды её уже нарушили и породили навьего волка. Джабраил, ты слабак, как и все остальные джины и ифриты, раз тебе нужен костыль в виде Богов. Ты без их воли даже невесту не можешь себе найти. Ты говоришь, что от меня все отвернутся? Во-первых, Джабраил, не все, а от тех, кто может от меня отвернуться, я и сам отвернулся потому, что они трусы и предатели, а, во-вторых, запомни, человеческая натура такова, что даже предатели могут раскаяться и вспомнить о своём долге, а трусы способны перестать трястись от страха и совершить подвиг. Так что ты тоже подумай над моими словами, щенок. Джафар, если твой сопляк посмеет высунуть нос из Огненной долины, я прилечу сюда с тысячами чёрных драконов и немедленно здесь всё сожгу.

Эмир одарил своего сына таким взглядом, что тот съёжился и поник. Джины смылись даже раньше, чем мы поднялись в небо и полетели в Моховое княжество. На этот раз первым на посадку стал заходить мой друг дракон. Для порядка Геша протрубил так громко, что, по-моему, даже земля затряслась. Он опустился на дорогу километрах в трёх от Мохового града, а я, как и прежде, занял удобную позицию между его лап. Тамара, молчавшая всю дорогу, улетела в город. Вскоре показалась не такая уж и большая процессия — двенадцать князей, а с ними всего с полдюжины репортёров. Князья скакали верхом на могучих колдовских конях и были облачены в латы. Из города между тем вывалило множество народа, но моховчане держались поодаль. Первым ко мне обратился князь Ратибор:

— Король Сережень, мне сказали, что ты отказываешься быть нашим королём. Так ли это или произошла какая-то ошибка.

— Всё так и есть, князь Ратибор. — спокойно, без тени иронии или насмешки ответил я и пояснил — Я не желаю быть королём трусов и предателей, так что вам придётся и дальше жить без короля.

Князь, коренастый и широкоплечий, словно гном, который в этом году был за главного, удивлённо спросил:

— Это когда же мы предали тебя? Мы всегда хранили верность нашему первому королю и всем его потомкам.

Горячиться было нельзя, и я всё так спокойно ответил:

— Когда мне было двадцать три года, князь, судьба забросила меня на Памир, и там я принял тяжелый бой с горсткой

мальчишек, которые все должны были погибнуть. Им не было ещё и двадцати. В таком возрасте ты своих сыновей из дома не выпускал. Они были готовы сражаться до последнего вздоха, а силы были неравны. Когда в рядах моих бойцов появились первые раненые, я взял два пулемёта, второй на тот случая, если первый заклинит, два автомата, а им приказал бегом нестись на заставу, благо, что рельеф местности позволял им отойти. А ещё я приказал им, чтобы они доложили обо всём командиру заставы и тот связался с артиллеристами и лётчиками. В общем, вызвал огонь на себя. Очень уж большая банда на нас шла. Мои бойцы наотрез отказались исполнить мой приказ, и тогда я их буквально силой заставил покинуть развалины той крепости. Потом был бой, в котором меня буквально изрешетили пулями и осколками, а потом я из последних сил дрался с душманами в рукопашной схватке, и непременно погиб бы, не начнись артобстрел и не начни бомбардировщики громить банду. Никто из вас ко мне на помощь так и не пришел. А ещё раньше вы предали короля Ратмира, дав навьему волку добраться до него, и мой предок тоже сражался с чудовищем в одиночку. Потом вы предали королеву Забаву, как из поколения в поколение предавали всех потомков вашего первого и последнего короля. Поэтому у вас никогда не будет короля, а если вы вздумаете избрать себе нового, то тогда за ним и за вами всеми придёт ночью король-волк Сережень, и вы узнаете, что такое волчьи клыки, смыкающиеся на шее. Больше мне нечего вам сказать, да и незачем, хотя нет, я всё же скажу вам ещё несколько слов. Вы предали не только короля Ратмира и всех его потомков, но ещё и Русь, ту, которая на Земле, и весь славянский народ. Окопались тут в райских кущах, живёте в тепле, мире и сытости, а на то, что в это время творится на Земле, вам всем наплевать и даже более того, всех тех колдунов и магов, которые пытаются помочь людям, мало того, что одёргиваете, так ещё и сурово взыскиваете с них. Единственный человек из вас за все времена, который отправился на поиски потомка короля Ратмира, была моя Оленька, но и тут всё случилось не слава Роду. Ладно, это уже наши семейные дела, мы их сами решим, без вас.

Князь набычился, и проревел дурным голосом:

— Ты что же, Сережень, враждовать с нами вздумал? Да мы тебя в порошок сотрём и с грязью смешаем.

Князь Родислав дал шенкелей своему вороному коню и тот одним махом подлетел ко мне. Выхватив меч, мой тесть промолвил:

— Попробуй, Ратибор. Хотя я не склонен признавать упрёки короля Сережня справедливыми, за своёго зятя, мужа моей дочери и отца моей внучки, я буду сражаться насмерть.

— Волк, а волк, может мне спалить всех князей, пока они тут кучкой собрались? — спросил Геша и стал всасывать в себя воздух.

Чтобы избежать пожаров, я сказал другу:

— Остынь, дракон, возможно, всё было продиктовано элементарной тупостью, а не трусостью и предательством, но и за это я не намерен никого карать. Ратибор, я прекрасно представляю, на что обрекаю себя своим отказом, но мне очень хотелось бы знать, неужели вы, князья, могли подумать, что сможете вертеть своим королём вместе с джинами так, как вам захочется? Если такие мыслишки крутились у вас в голове, то вы все конченые идиоты. Не вам передавать в мои руки верховную власть и не сейчас мне быть королём. Отец, поехали домой, я хочу видеть свою жену, а ещё мне нужно дать вам кое-какие распоряжения, а вы, господа, запомните, если кто-то только замыслит что-то плохое против моей дочери, смерть его будет ужасна.

Родислав, впервые услышав, что я назвал его отцом, чуть с коня не свалился. Хотя я и не верю в то, что один человек может искупить грехи многих людей, память об Оленьке всё же не давала мне права равнять её родню со всеми остальными.

Глава 6 Трудные времена

В Моховом мы гостили недолго. В этом большом и красивом городе я бывал довольно часто, вот только не знал, кто им правит на самом деле. Князья народ закрытый и я никогда не был вхож в замок князя Родислава, а потому оказался в нем впервые, но разглядывать его мне не хотелось. После утреннего разговора, Олина родня смотрела на меня волком. Тесть хотя и встал на мою защиту, как будто она мне была нужна, решил занять в отношении жесткую и принципиальную позицию. Он попросту молчал. Поэтому, посмотрев вместе с Настенькой на Олю, лежащую в домовине, стоящей в подвале замка в отдельном помещении, я поговорил с дочерью несколько часов, и мы покинули Моховое. К ней относились совсем по другому, но я всё равно не почувствовал в родне особой радости по поводу того, что Настя появилась в замке. Прощаясь, сказал дочери:

— Настёна, боюсь, что тебе нельзя находиться здесь долго. Дай мне несколько дней на подготовку, и я найду для тебя более безопасное место, но самое главное такое, где тебе будут рады.

Дочь кивнула:

— Да, папуля, так действительно будет лучше. Вообще-то я хотела бы вернуться в Москву, но это, наверное, невозможно. — улыбнувшись, Настенька спросила, — Пап, а ты бывал когда-нибудь в Алвиаре? Ты так хорошо описал этот мир и особенно Скалистое королевство эльфов, что я даже могу представить, какое оно. Вот туда я бы отправилась с большим удовольствием, но это, наверное, невозможно.