Время волка

Блазон Нина

Длинная дорога к замку вела вдоль горного хребта, короткая через перелесок на обрывистый склон. «Зелёный дворец волшебниц», — подумала Изабелла. Тоскливый миг безопасности детских дней вновь был так заманчив, что она невольно улыбнулась. И направила кобылу в сторону леса.

Вероятно, она долго пристально смотрела в вечернее небо, потому что когда погрузилась в лес, то с трудом смогла что-то различить в темноте. Только пылающая вечерняя заря время от времени проникала сквозь деревья и делала их очертания косматыми существами с

поднятыми руками. Неожиданно в ней снова поднялся страх, но Изабелла призвала себя к благоразумию. Чудовище убито, и замок находился на расстоянии только одной мили. Кроме того, на спине лошади она была совершенно уверена. И всё же, в призрачном полумраке леса часть её не могла поверить, что прошлогодний страх должен был окончательно миновать. Ветер дул сквозь кроны деревьев как дыхание фей, и напоминал ей о том, что только не услышанное, невидимое никогда не может отрицаться.

Кобыла пошла быстрее, и Изабелла предалась успокаивающему ритму галопа. Только когда копыта уже некоторое время стремительно неслись над упругой лесной землёй, ей бросилось в глаза, что она больше не слышит за собой лошадь Андре. Девушка в пол-оборота обернулась в седле. И сразу же внезапный удар перебил ей дыхание, от боли задёргалась ключица. Ветка поцарапала Изабелле висок, когда страшный рывок наполовину вырвал её из седла. Ветви ломались, когда она соскальзывала в сторону. Её ногти царапали кожу седла, кроны деревьев качались над ней, когда девушка падала.

Удар не был таким болезненным, горящая боль в голеностопе была хуже. Заднее копыто лошади пронеслось рядом с её головой в илистую лужу и провалилось туда, когда кобыла оттолкнулась. Изабелла резко двинула своей ногой, закричала и в следующий момент уже застряла. Куски мха и влажной листвы пролетали и сильно утрамбовывались копытами возле её ушей и головы. «Стремя! Моя нога зацепилась, я должна...» мысли взрывались в голове девушки как ярко-белый фейерверк. Потом всё почернело.

***

Факелы освещали ночной тёмный двор и позволяли достаточно высоким решёткам блестеть перед двором замка, как золотым прутьям клетки. Томас должен был стараться не отставать, так как взбешённый де Буффон быстро направлялся к карете.

Только когда немного позже экипаж прогрохотал по булыжной мостовой в сторону города, он обратился к Томасу.

— Поставить себя на место зверя? Смотреть его глазами? И потом вы действительно взяли, и, не спросив меня, говорили об этом с вашим собственным рисованием, и передвинули себя на передний план! Что, к чёрту, это было?

Томас опустил голову. С удивлением он обнаружил, что одновременно был сокрушён и возбуждён.

— Я... только ответил на вопросы, — сказал юноша осторожно. — И с рисунками – я не планировал их показывать. Я только взял их с собой, чтобы лучше подготовиться.

Де Буффон сопел.

— Ну, какой для вас счастливый случай, что месье Антуан совершенно одержим волками! Помимо того, что ваше обоснование было притянуто за волосы. Что же с вашей жаркой любовью к тезису о гиене?

— Об этом... не спрашивали.

— Как будто эта интерпретация вас сегодня заинтересовала, о чём они спрашивали! — кричал де Буффон. — Но это был не какой-то дамский кружок полусвета у де Барри, это был двор! Вы вообще понимаете, как могли меня опозорить?

— Да, месье де Буффон, — это была правда.

— И как сейчас это должно продолжаться? Вы действительно полагаете, что я вам позволю поехать через Гефаудан?

Теперь Томас растерянно уставился на учёного.

— Но... вам вовсе не интересно узнать, что там скрывается на самом деле?

— Это я итак узнаю, как только егерь вернётся с набитым чучелом монстра.

— Но, если это действительно неизвестный вид животных? Они и я точно знаем, что против волка больше говорит, чем за него. Если я буду на месте, то смогу изобразить животное – возможно, даже при его жизни. Я мог бы изучать его поведение! И как только охотники приведут добычу, я подготовил бы животное к препарации, чтобы не исказились впечатление и осанка.

— Вы действительно простой студент, месье Ауврай? — вздохнул натуралист. — В данный момент у меня есть мнение, что в вас сидит интриган.

— Сегодня утром вы специально позволили мне делать собственные выводы.

— И теперь вы также ещё пытаетесь перевернуть мои слова, — промычал де Буффон.

Он постучал кулаком по стене кареты, экипаж остановился.

Де Буффон распахнул пинком дверь.

— Вон! — прогремел он. — И не показывайтесь мне больше на глаза, пока не научитесь манерам и покорности!

Эти слова гремели, пока карета снова не поехала. В отчаянии Томас смотрел ей вслед. Но на этот раз не мог, не хотел сдаваться. «Не сейчас, когда так близка цель!» Он твёрдо прижал папку под руку и побежал. Незадолго до того как экипаж, наконец достиг гигантской дворцовой площади, юноша настиг карету.

— Месье де Буффон! — кричал он в окно, пока бежал рядом с каретой, ответа не было. — Месье де Буффон, я понимаю, что вы на меня злитесь. Но, прежде чем вы меня осудите, пожалуйста, ответьте себе только на один вопрос: если бы вы сегодня были на моём месте, разве вы не ухватили бы этот шанс?

Десять, двадцать шагов долгого, лишь угрюмого молчания в ответ. Только когда он уже начал спотыкаться, карета остановилась. Томас схватил дверь и распахнул её.

— Всё же обдумайте. Если это действительно неизвестный вид, и я его изобразил, тогда вы будете учёным, который сможет распределить по категориям совершенно новый вид хищника.

Де Буффон прищурил глаза, но Томас подумал, что увидел в них искру уважения, что могло быть хорошо или плохо.

— Пожалуйста! – запыхавшись, выпалил юноша. — Не для меня, а для естествознания. По крайней мере, вы подумаете над этим?

Долго, слишком долго исследователь рассматривал Томаса, как будто обдумывал, не прогнать ли его к чёрту, к своему удовольствию.

— Возможно, — наконец, прорычал он и дал кучеру знак возобновить движение. — Но я не стану вам ничего твёрдо обещать.