Время вприпрыжку. Часть 1

Кулаков Игорь Евгеньевич

Познания Галанова в авиационной технике, да и в теории полета в земной атмосфере ограничивались исключительно пределами вузовского курса. Так что в авиационной тематике ему нечего было сказать корифеям из ЦАГИ. Он помалкивал и внимательно слушал. И беззастенчиво пользовался положением автора феноменального открытия — подписанные в свое время Осиповым бумаги продолжали действовать. Свободный вход в нужные места ЦАГИ и машзавода позволил ему четко вникнуть и наблюдать недоступные посторонним тонкости процесса доработки серийной техники под новую, революционную технологию и залезать во все «дыры». Его реальным участием в установке на существующий самолет АГ-контуров, помимо самой идеи, была помощь по расчетам конфигурации инициирующего электромагнитного поля, и она фактически была завершена — двигателисты, осваивавшие новую игрушку, получили исходники написанного им ПО для самого первого прототипа, по расчету конфигурации электромагнитного поля. Устойчивость и достаточная мощность этого поля, воздействующего на кристаллы

в АГ-контуре, было основным условием стабильной работы контура и формирования вектора управляемой гравитации. На программе, допиленной с участием автора под новые условия, и с учетом принципиально иной, чем у Галановского прототипа, массы самолета и его габаритов, были произведены все расчеты по новым АГ-контурам, принимавшим участия в испытаниях. В последующие месяцы программисты из ЦАГИ, взяв за основу алгоритм расчетов написанной «на коленке» программы, разработали целый программный комплекс, позволявший легко и быстро производить расчеты конфигураций электромагнитных полей для разных типов АГ-контуров. Галанов же, имея определенные планы на будущее, отдал свою программу (и самое главное, алгоритм расчетов конфигурации поля) под лицензией GPL, таким образом, разработчики из ЦАГИ, использовав его алгоритм, и, польстившись на исправно и идеологически верно сконструированную стабильно работающую дармовщинку, в дальнейшем, оказались обязаны выпускать свое будущее навороченное, со множеством возможностей, программное обеспечение под той же лицензией, и, предоставлять его исходные тексты всем желающим. Коварность Галанова руководство ЦАГИ почувствовало несколько лет спустя, когда проиграло судебный процесс, затеянный по этому поводу против «Антиграва».

За полтора месяца Галанов получил опыт реальной работы по отработке идей, реализованных в склепанном в гараже чудо-агрегате и доведения её уже до надежно функционирующего прототипа, установленном на настоящем самолете. Заодно и посмотрел на процесс НИОКР, весьма отличающийся от местами несколько тепличных и академически-отстраненных условий его, уже бывшего, института.

Первый полет, он же «maiden flight», доработанного самолета с изумительными устройствами на борту, главным назначением которых в скором будущем обещало стать не одно только удешевление полетов на средние и большие расстояния в хорошо изученной атмосфере матушки-Земли, а по настоящему недорогой рывок за её пределы, получился на редкость обыденным и не очень эффектным внешне для посторонних людей. Среднемагистральный трёхдвигательный пассажирский самолёт, создатели которого даже предвидеть не могли такой славной вехи в его судьбе, начал выруливать по рулежной дорожке. Вскоре Як-42 занял место в начале ВПП. Получив разрешение, экипаж начал взлет. Через несколько секунд после начала разбега, начали входить в рабочий режим экспериментальные самолетные АГ-контуры. Сформированное мощное и стабильное электромагнитное поле, сфокусированное кристаллами Галановского института, исказило пока ещё практически неизученным способом метрику пространства. Вокруг и в АГ-контурах возник эффект управляемой гравитации, снижающий вес в заданном объеме пространства. Цифры на небольшом экране в кабине пилотов отобразили предсказываемый результат, подробная телеметрия давно уже шла положенным потоком на землю. Тяговооруженность Як-42 значительно выросла по сравнению со стандартными для данного самолета, итак весьма неплохими на фоне многих, показателями. Всего через несколько сотен метров самолет набрал нужную скорость и смог оторваться от ВПП…

Галанов же на первый полет самолета банально опоздал, застряв в пробке на выезде из Москвы. И очень расстроился, что увидит первый полет самолета с АГ-контуром только в записи. Хотя и успокаивал себя, что пробки, они бывают разными — когда то повезёт, как полтора месяца назад, а как сегодня — нет. Философом быть не очень получалось — момент был знаменательный.

Вечером Виталий продолжил обживать своё новое, заработанное горбом и количеством пядей во лбу, жильё. Начал с попытки расставить заказанную через интернет сразу после покупки квартиры (время на забеги по магазинам категорически отсутствовало) и доставленную вчера мебель, справедливо рассудив, что ничего мебельно-деревянного из старого жилища тащить в такие хоромы нет смысла. Не солидно по факту, как состояния мебели, так и состояния кошелька владельца и просто лениво. Пустого места оставалось неожиданно много. Делая заказ, он немного просчитался — к размерам новой квартиры подошел со старыми мерками. Сознание ещё не успело перестроиться под новые масштабы и возможности. Однако с заполнением объёма одной из комнат потенциально всё было в порядке — она была зарезервирована под заказанную аналогичным путем компьютерную и сопутствующую технику из весьма узкой «железячной» ниши. Галанов задумал реализовывать давнюю мысль, больше не сдерживаемую финансовыми и пространственными ограничениями и предвкушал, что обещанная на завтрашнее утро доставка партии компьютерного «железа» позволит посвятить хотя бы половину пятницы сборке и настройке небольшого, но приличного по своим возможностям кластера для научных расчетов.

Первый полет Як-42 с АГ-контурами был тем рубежом, после которого Галанов счёл свои моральные обязательства (исключительно перед самим собой и Юрием Сергеевичем, если кто сомневается) по

стартовым условиям для запуска проекта выполненными. Виталий с надеждой, которая, как известно, наиболее жизнеспособная форма, в своих выкладках на будущее рассчитывал ближайшие год-два (дальше пока он не загадывал подробно, хотя пара совсем уж фантастических мыслей крутилась) вести жизнь преуспевающего акционера, выполняющего по совместительству роли научного консультанта и свадебного генерала. Впрочем, по ходу отдающих некоторой осовремененной маниловщиной размышлений он с иронией отметил появление вполне логичного предположения, что обстоятельства получения им первой роли ещё могут сыграть с ним злую шутку. Почему-то он был уверен, что ему ещё сделают предложение (из тех, от которых нельзя отказаться) об ответной услуге. Даже при всех его несомненных личных достоинствах и заслугах. Вопрос был только в том, какое место в своих планах отвел ему текущий кремлевский властелин. Наглядный пример был перед глазами. Метод воздействия и способ управления, использованный на семерке «хозяев жизни», был очевиден даже для Галанова, неискушенного в политических интригах и скрытых приводных ремнях функционирования настоящей власти в пост-советском социуме.

* * *

Тот же день.

Вечером собрался узкий круг научного и административного руководства проекта, получившего вполне себе прозрачное и несколько затасканное наименование «Орбита» в официальных документах, проходивших всего лишь под грифом ДСП. Академик Осипов подытожил результат важного дня: — Рад отметить удачное выполнение важного этапа, позволяющего приступить к дальнейшим намеченным действиям. Час назад мне позвонил Президент, я рассказал ему о наших успехах. Передаю его поздравления для всех нас. Возможно, через неделю-другую будем показывать обновленный Як-42 ему лично. Летающую авангардно-ангарную конструкцию Ваших самоделкиных — тут академик мазнул взглядом по Владимиру Григорьевичу — также продемонстрируйте, о ней слухи уже и до Кремля докатились.

Дальнейшая повседневная работа по данному аспекту — коммерциализации открытия плавно переходила в заботы формируемого высшего менеджмента ЗАО «Антиграв». При всей новизне и футуристичности там было поле реализации тех целей, для которых и создавалось вышеупомянутое ЗАО. Посему, перебрав все положенные частности, практически формально обсужденные присутствующими — всем было всё ясно, главный академик поднял вопрос о следующем шаге.

— Какие у Вас, уважаемые коллеги, есть соображения на этот счет? — Юрий Сергеевич с намёком на руководителей космической отрасли оставил инициативу желающим высказать своё нетривиальное мнение.

— Все это конечно, прекрасно и удивительно, но что будет там, на двух-трёх сотнях километров? — Юрий Павлович Семёнов, руководитель РКК «Энергия», внимательно посмотрел на академика Осипова и сидевшего рядом с ним директора ЦАГИ Дмитриева — я понимаю, что Вас вдохновили все эти красоты парящих платформ, общие результаты и весь массив данных по контрольным параметрам сегодняшнего полета, но кто даст гарантию, что стопроцентно верна та теория, которую нарисовали насчет гравитации наши окрыленные открытием могучие умы, вдохновленные примером идущего впереди юного пионера, завтрашнего нобелевского лауреата?

— А разве есть какие-то сомнения в их правоте?

— Нет, обоснованных сомнений нет, хотя мне тут специалисты уже высказали озабоченность, что могут быть проблемы со стабильностью инициирующего поля при перегреве его источников — там эффект управляемой гравитации падает в разы, это еще в Жуковском выяснили, не так ли, Владимир Григорьевич?

Тот кивнул и подтвердил: — Система охлаждения, комплекс контроля и поддержки стабильности поля однозначно должны присутствовать на дорабатываемых авиационных АГ-контурах.

— Какие ещё проблемы и вопросы могут встать при адаптации АГ-контуров для космических кораблей? Главное, вы же понимаете, нам нужно излагать нашу согласованную позицию Президенту и, даже при всём его явном благоволении к инициатору всех изменений, и, с учетом важности проекта, с нас он потребует чего-то более существенного, чем теория, умещающаяся в десяток листов школьной тетрадки. Тем более все написанное в ней — для Президента, при всем к нему уважении, не более чем набор непонятных закорючек. Нужно что-то более обоснованное. Он выводов потребует. Нашей официальной позиции, которой будет доверять. Необходимо чёткое заключение-отзыв, выраженное в официальной бумаге, под которой мы все подпишемся. Мне ситуация видится именно так, если обойтись без разных экивоков и реверансов.

— Юрий Павлович, позвольте предложить вариант, требующий приложения усилий возглавляемого Вами предприятия — раздался голос Киселева Анатолия Ивановича, руководителя центра имени Хруничева, коллеги-конкурента Семёнова.

— Необходим натурный эксперимент, так? Там, на паре-другой сотен ка-мэ на головой. Когда, говорите, очередной Прогресс намечен? Через неделю, топливо на «Мир» отвезет для последнего пути орбитальной станции?

— Вопрос в самый последний момент тормознули на самом верху. — В разговор вступил третий Юрий. Юрий Николаевич Коптев, руководитель Росавиакосмоса — Топливо он отвезти должен, но вопрос о управляемом сведении пока снова в подвешенном состоянии.