Время вприпрыжку. Часть 1
Шрифт:
С изобретателем щедро расплатились. Зачем Президент принял сторону автора открытия в его пожелании стать акционером? Похоже, имеет какие-то виды на парня. Стоп! Вот оно, в чем дело… Президент сам так скреативил, или с подачи главы администрации? Или кого-то ещё? Впрочем, не суть важно, наверняка решил где-то использовать парня паровозиком. Или на международной арене? Как Хрущёв Гагарина. Или ещё в том же духе. Патриотический электорат такое оценит, да… Рудашов улыбнулся. Все встало на свои места. Загадка разрешилась? Возможно.
Среди рассматривавшихся Рудашовым вариантов не было верного (что не отменяет попавших «около яблочка» выводов) — главный чекист всея Руси рассказал Галанову о предлагаемом им варианте «права на изобретение в обмен на деньги и акции» в беседе «с глазу на глаз», за час до встречи с получившими царское предложение. Хотя, если бы узнал, сколь малое время оставил Путин на раздумья автору, практически силком перекладывая тому в руки пачки огромных, по Галановским меркам, денег из карманов местных Спрутсов, то всего лишь сильнее утвердился бы в своём предположении насчёт места Виталия в планах Президента. А так…
Ни Рудашов, ни даже сам Путин не знали, что Виталий уже изначально не был настроен удовлетворяться исключительно будущим научным признанием. Цену своего изобретения он хорошо понимал. Вопрос был лишь в том, насколько его пожелания совпадут с реальными возможностями по их отстаиванию. Поэтому предложение Путина о будущей принадлежности Виталия к числу акционеров, легко упало на вспаханную великим открытием и заботливо удобренную личным «эго» почву. Работая в Жуковском, и занимаясь по вечерам дома расчётами по новым моделям АГ-контуров, Галанов с пугающей повторяемостью чувствовал укусы мысли о том, как он поступит, если государство, в своём зримом текущем воплощении владельца кремлёвского трона, пнёт его сапогом. Как ранее слишком многих. Походя и между делом. При длительных размышлениях на эту тему, он был готов, отринув свои относительно патриотические убеждения (их у него и не было — эхом отзовутся теоретизирующие моралисты!), превратиться в «безродного космополита» и вылить из-за бугра ушат помоев на обидчиков. Брызги, понятно, зацепили бы и страну, как водится. Но что поделать. Своя рубашка всегда ближе к телу. Однако, ему не пришлось сравнивать на чашах весов понятия «родной социум» и «за дурика держат, ещё бы Ленинскую премию вручили». Виталий был рад, что такой выбор не встал перед ним. Хотя, как известно, у нас и история задним числом может измениться. Так что… никогда не поздно, и от ничего не заречёшься — ни от причины, ни от следствия..
Михаил Иванович, закрыв и отодвинув папку с информацией, полученной от начальника личной СБ, продолжил перечитывать листы из соседней стопки — текст закрытого указа президента РФ, экземпляр соглашения между всеми заинтересованными лицами — государством(в лице Министерства Финансов РФ), 7 бизнесменами и автором открытия.
— Ладно, будем работать в тех условиях, что есть. А перспективы были весьма впечатляющие. Первое, по настоящему сильное впечатление он получил, когда наконец, увидел своими глазами действующий прототип. Акционеры проекта вдоволь наигрались (Это которые уже по счёту тискают мой агрегат? — столь откровенно было написано на лице создателя, что все поняли эту мимику) с пультом управления, врученным им автором с просьбой не шмякнуть прототип обо что-нибудь или кого-нибудь. Конструкция, за которой тащился кабель от энергоисточника, повинуясь командам с пульта управления, джойстиком которого игрались миллиардеры, послушно поднималась и опускалась, перемещалась по горизонталям и вертикалям, и представляла собой забавную игрушку для взрослых мальчиков с толстыми кошельками. И эта самая игрушка обещала сделать этот кошельки акционеров ещё толще. При правильном обращении с ней. Именно в этом Рудашов и другие были специалистами высшей пробы. За что и получили предложение. Возможно имелись и прочие причины, о которых он только догадывался — в голову к Президенту не очень залезешь, хотя было бы интересно понять ход его мыслей… А в пряник, конечно, придется вкладываться по полной. Начав с выплат создателю, который помимо 4 % акций, что само по себе было самым ценным приобретением Галанова, благодаря сверхщедрому жесту Кремля (точнее, лично Президента, настоявшему на данном распределении), получил «здесь и сейчас» на счет в общеизвестном учреждении рублевой эквивалент 14 миллионов вечнозеленых дензнаков, по 2 с каждого из 7 толстосумов.
В листах соглашения подробно, с перечислением всех тонкостей, необходимых для минимизации в будущем вероятности того, что высоким договаривающимся сторонам придётся тратить деньги на тех, кто «там» гордо обзывает себя словосочетанием «comprehensive lawyer» (или задействовать в реале скромно замаскированное у нас термином «административный ресурс»), расписывалось образование ЗАО «Антиграв», соглашение о строительстве завода по производству разных типов АГ-контуров (под будущие заказы авиации, в первую очередь, и космоса) и фабрики по производству кристаллов.
Государство выделяло числящиеся где-то на балансе недостроенные корпуса на окраине Москвы, плюс добавляло в рублях сумму, эквивалентную 30 миллионам долларов, а каждый из привлеченных богатеньких буратин вносил ещё по 20. Вкладом Галанова были права на техническое решение, заложенное в прототип.
Идеей
Государство (в лице Министерства финансов РФ) 26%
Михаил Рудашов 10%
Леонид Беренсон 10%
Алексей Мормышев 10%
Дмитрий Расулов 10%
Сергей Панченко 10%
Виктор Брагинский 10%
Владимир Веснин 10%
Виталий Галанов 4%
Вся будущая прибыль от продаж устройств, использующих эффект АГ-контура, комиссионных отчислений от возможных продаж лицензий и прочего должна была делиться между акционерами в аналогичной пропорции. Продажа акций ЗАО кем-либо из акционеров могла быть осуществлена только при единогласном одобрении всех остальных. Рудашов понимающе усмехнулся красоте идеи кремлян. Блокирующий пакет в руках государства, немалые, но не определяющие доли по 10 % на каждого из семи бизнесменов, не питающих друг к другу особо тёплых чувств, невозможность продажи доли «на сторону», строительство технологичного производства в стране, новые рабочие места, налоги в бюджет с будущих прибылей, политические и прочие профиты. Всех зайцев — одним выстрелом. А олигархи сами, словно крысы под дудочку гамельнского крысолова, шли на зов и несли свои денежки «в рост». И ведь право, как хорошо всё рассчитано — каждый из решивших вложиться в намеченное понимал, что другого такого раза не будет, хочешь-не хочешь, а рисковать надо, даже если набирающий силу Президент решит позже поменять правила игры. Но не дай бог, если бывший главный чекист и его команда не будут играть честно. За девяностые годы зарвавшиеся олигархи почуяли вкус настоящей власти. А некоторые из них, в том числе и Рудашов, ощутили в себе желание и риск попробовать влиять и играться во взрослые игры даже с Кремлём, не удовлетворяясь одним лишь богатством. Юзовский, тот вообще слыл за серого кардинала. Конечно же, это было не так. Но влияние у него, особенно на окружение первого Президента, было изрядно выше прочих. А вот сейчас уже и не пригласили на праздник жизни, констатировал Рудашов. Да и в Кремль больше не вхож. И из-за границы нос высунуть не рискует после ноябрьских претензий прокуратуры — слегка позлорадствовал Михаил Иванович. Новый Президент, успевший за последние полтора года навести некое подобие своего порядка в высших сферах, всё ещё был уязвим. Но он становился с каждым днём всё сильнее. Популярность среди масс, благодаря решительным действиям на Северном Кавказе росла вверх, свою лепту вносил и контраст с последними годами Первого Президента. Выбор был не велик. Или играть по изменяющимся правилам, встраиваясь в изменившуюся систему, доказывая свою полезность и лояльность, получая положенные за это пряники. Или идти ва-банк, развязывая политические интриги, субсидируя противников действующей власти с разных флангов и прочее, вплоть до контактов с прямыми врагами страны, особенно среди действующих в пределах её законных границ. Что было чревато потерей всего. Закручивающиеся события, казалось бы, указывали единственно верный путь. Но что-то не давало считать картину полной, маленький надоедливый комар сомнения вносил диссонанс в правильную и ясную тишину. Особенно смущало Рудашова то, что он не видел подводных камней в красивом будущем проекта, а природа мнительных ноток не обязательно несла угрозу лично ему. Менялось что-то более глобальное. Уловить бы еще что… Михаил Иванович потянулся, сбрасывая физический дискомфорт в руках и спине. На сегодня хватит забот. Любовница и дочь, стакнувшиеся на почве обоюдного интереса к авангардному искусству, обещали ему хороший вечер, зазвав его на какую-то сногсшибательную, по их словам, выставку. Но ок, любимым женщинам желательно почаще угождать. Посмотрим, чего там маляры утонченные нашкарябали. Мелькнула мысль, что забыл напомнить ex-гэбисту, чтобы тот, когда всё устаканится, раскрутил до конца мутную историю в Галановском институте. Ладно, до завтра подождёт..
Глава 9
Мелкая возня и дни до нового тысячелетия
Вторник, 26 декабря 2000 года. Кабинет директора Галановского института.
— Ну что, как Вам текущая диспозиция, дислокация и прочая дистурбация, Сергей Михайлович? Прохлопали мы Нобелевку, а то и две? Что скажете?
Тот, к кому обращался директор, воззрился на него, немного помолчал и отбросил инициатору пикировки прозрачный намёк:
— Если Вы, Яков Ильич, имеете в виду отказ по Галановскому предложению, то позволю себе напомнить Вам, что я подписал его заявку. И всячески поддерживал выделение необходимых и смею заметить, достаточно скромных, средств на заседании совета, где фигурировал этот вопрос. Вам стоит только поднять протокол заседания, где моя позиция чётко зафиксирована. Так что позвольте не согласиться с Вашим мнением.
— Обязательно проверю. — буркнул директор и тут же смягчился, поняв, что взял неверный тон в отношении научного наставника недавно родившейся новой звезды, и это может ему выйти боком, учитывая, что все недоброжелатели в институте и выше обязательно припомнят сей промах. Он примирительно добавил: — Но не сомневаюсь, что так и было. У меня и в мыслях не было. Но Вам надо было быть настойчивее..
— Куда уж настойчивее. Тем более.. — Сергей Михайлович явно решил не спускать директору этот выпад. — Может, кто-то и прохлопал, а кто-то и получит. Или Вы уже не воспринимаете Галанова как сотрудника нашего института? На основании чего Вы сделали такой вывод?
— Слухи витают… разные. Там. — директор неопределённо задрал большой палец в верх (то ли жестом одобрения, то ли указанием направления), — в Кремле, очень быстро в этот раз зашевелились. Похоже, из ситуации будут выжимать всё по максимуму. Во всех отношениях, во всех аспектах..