Время вьюги. Трилогия
Шрифт:
"Мир остается прежним. Мир всегда остается прежним".
Глава 1.
Моэрэнхэлл Каллад. Два месяца спустя.
1.
– Нелюдь! Бей, кто Каллад любит!
Эрвин Нордэнвейдэ глубже зарылся носом в воротник. В прошлый раз, когда его хотели
Лейтенант Нордэнвейдэ, не оборачиваясь на голоса, повернул к парку Святой Рагнеды. В Красную Ночь там всегда проходили массовые народные гуляния, так что смешаться с толпой труда бы не составило.
– Лови кровососа!
– Да шоб я его видел! Грег, сам глаза разуй!
– Упустили гада...
Эрвин шел по парку, стараясь не сбиться с шага и не побежать. Разгулявшимся "охотникам на вампиров", которые по безграмотности верили в наличие у тех самых "вампиров" длинных клыков, а заодно, вероятно, встречали на своем веку бесов и русалок, только это и надо было. За следующим поворотом должен был находиться памятник Рагнеде и Дэзмонду-Заступнику. А также толпа молодых людей разной степени трезвости и влюбленности. Вот толпа-то Эрвину и была нужна.
"Я в полной безопасности", - как заклинание повторил он про себя. Заклинание не работало. Эрвин чувствовал резь в глазах, а, значит, у него оставалось не так уж много времени до того момента, как белладонна прекратит действовать. О том, что закономерно случится дальше, не хотелось даже думать. В довершение ко всему, саднило обожженный висок. В общем, приключений на одну ночку выходило многовато, даже если это была самая праздничная ночь в году.
– Слышь, глянь! Тот, в длинном плаще!
Длинных плащей вокруг хватало, благо холодная калладская зима доживала свои последние часы, но выкрик Эрвину все равно не понравился. Меньше всего на свете ему хотелось начинать новый год с художественной нарезки местных патриотов. Расхожее поверье гласило, что год как встретишь, так и проведешь. У лейтенанта Нордэнвейдэ были совершенно другие, гораздо более человеколюбивые планы.
– Хватай нелюдя!
"Вот же дрянь дело", - подумал Эрвин, нащупывая холодную рукоять офицерского кортика. Памятник Рагнеде и Дэзмонду маячил уже совсем близко, но толпа еще не была достаточно густой, чтобы скрыться. "Только бы не подключилась полиция". У жандармов хватило бы ума не только попытаться выбить ему зубы, но и попросить документы. А вот здесь у Эрвина начались бы по-настоящему серьезные проблемы.
– Эй, красавец, в беду попал?
Определение "красавец" не подходило Эрвину даже в годы самой светлой юности, а сейчас он выглядел хорошо за тридцать, да еще мог похвастать новоприобретенным ожогом на лице. Впрочем, даже без ожога худощавый, болезненно бледный шатен с длинным и не особенно выразительным лицом плохо вписывался в калладские представления о красоте. Но в беду он и впрямь попал. Так что лейтенант механически кивнул. Румяная пышнотелая девица вполне профессионально повисла у него на шее. От нее пахло дешевым вином и дешевыми же духами.
Учитывая, что даже удирающего от погони Эрвина она сочла симпатичным, определить профессию женщины труда не составляло.
– Милый, ну не надо так выразительно морщить нос, - ухмыльнулась она.
– Не хватайте за волосы, - спокойно попросил Эрвин, оценивая ситуацию. Девица, заметив ожог на его виске, тут же ослабила хватку и слегка приоткрыла рот.
– Ой... Да ты на самом деле?
Насколько лейтенант Нордэнвейдэ знал продажных девиц - а знал он их мало и плохо - орать они умели громко. Так что ей точно не следовало врать в духе "все в порядке, дорогая, тебе кажется".
– Давайте это потом обсудим, - быстро предложил он, прикидывая, каковы шансы успешно уйти от погони, если девица решит поднять шум. Перспективы не впечатляли. Но тут незнакомка его удивила:
– Хорошо, - согласилась она и с неожиданной силой поволокла Эрвина куда-то в гущу толпы.
– Да не бойся ты. Знаю я вашего брата. Идем, идем. Как Красную Ночку встретишь, так и год проведешь. Нечего сегодня крови литься. Пойдем, красавец, потанцуем...
Прилично танцевать Эрвин за шесть лет в Каллад так и не научился, но тут уж было не до деталей.
– До нумеров ты со мной, конечно, не прогуляешься?
– безразлично поинтересовалась женщина, когда они вышли из толпы с другой стороны, протанцевав внутри кольца не меньше четверти часа и оставив свору калладских патриотов с носом. Вернее, с большими носами, красными то ли от мороза, то ли от выпивки. Говорила она тихо, так что за взрывами смеха и доносящимися отовсюду песнями разобрать слова было непросто. Эрвин скорее угадал вопрос, чем его услышал. И полез в кошелек. Не слишком толстый, но, по счастью, не пустой.
– Нет. Но я вам заплачу.
Та резко отстранилась.
– Как мило. Правы они. Души у вас нет.
Если уж на то пошло, проблема, насколько Эрвин представлял из путаного объяснения знакомого медика, была в каком-то "гемоглобине", а вовсе не в душе. По крайней мере, при вскрытии души не обнаруживалось не только у поганых кровососов-порфириков, но и у калладцев с безупречной родословной.
– Нелюдь - нелюдью останется, - припечатала она.
– Вне всякого сомнения. От этого, к сожалению, пока не лечат, - сухо согласился Эрвин. Его так и тянуло сообщить даме, что быть "вампиром" в Каллад крайне невыгодно хотя бы в экономическом плане. Сыворотка Асвейд стоила совершенно немыслимых денег, даже в тех редких случаях, когда ее можно было достать легально. Что, конечно, для большинства зараженных порфирией находилось далеко за пределами возможного.
Пышка поджала губы.
– Действительно. Такая штука, как советь, не продается. Я тебе жизнь спасла, а ты мне серебро суешь. И сколько же стоит одна спасенная жизнь?
Сколько стоит спасенная жизнь, Эрвин не знал. Но, учитывая не самый внушительный размер его лейтенантского жалования, она определенно стоила не так дорого, как принято было полагать среди романтиков. Если пересчитать на количество спасенных Ломаной Звездой жизней, выходило что-то вроде пары марок за десяток. Расценки за ночь у ночных бабочек точно были выше.