Время Вьюги. Трилогия
Шрифт:
«Эпоха уходит, сказали бы поэты. Прагматики бы сказали, что эпохе помогают уйти. Самое время прощаться».
— Добрый день, Ингегерд. Весьма неожиданно. Что тебя привело? Надеюсь, мы не станем возвращаться к тому разговору о поставках оружия в Эйнальд, не так ли?
Ингегерд едва не поморщилась. Поставить оружие в Эйнальд и поставить оружие в Аэрдис — это все-таки было не одно и то же. Но благородная Немексиддэ, которая, видимо, могла питаться корешками и чувствовала некий внутренний долг перед далекой кесарией, отказывалась понимать такую простую вещь. Так или иначе, со стороны Ингегерд и подбившей ее на это Нейратез оказалось очень глупо попытаться договориться с Наместницей официально. Будь она умнее, поставили бы в обход Каллад, например, в Виарэ — морем, а оттуда — в Эйнальд через Рэду. Под видом ящиков с инструментами. Невелика наука.
Увы и ах, после беседы по душам невеликая наука сильно осложнилась за счет ужесточения внутреннего контроля за отгрузкой оружия.
— Разумеется не станем. Я уже поняла, как широко ты трактуешь понятие государственной измены. Так что никоим образом не хочу пасть в твоих глазах еще ниже, чем пала.
— Прекрасно, что ты меня так правильно поняла, — поджала губы Наместница. Визитеров та, похоже, не ждала, помадой не воспользовалась, и Ингегерд могла с удовольствием оценить их бледный, почти серый, цвет. Выглядела Немексиддэ откровенно плохо. Увы, чем бы она ни болела, если болела, эта информация до Храма-над-морем не дошла. — Чем в таком случае обязана?
— Вестям из столицы. Наша благородная и гордая соотечественница обругала кесаря. Подробностей я не знаю, но ее красноречия хватило, чтобы Дэмонру Ингрейну и ее, как это сейчас модно говорить, «гражданского мужа» вышибли в Виарэ без права вернуться.
Вопреки ожиданиям Ингегерд, Немексиддэ осталась каменно спокойна.
— Это очень печально для Дэмонры, но я не совсем понимаю, почему ее частные трудности должны нас заботить.
— Несомненно печально для нее. Но мне более печальным представляется кое-что иное. Люди, перешедшие дорогу кесарю, долго не живут. Даже если они и доедут до Виарэ без того, чтобы на завтрак им подали какие-нибудь не те эклеры, то уж там Дэмонра непременно утонет в море.
Немексиддэ сплела пальцы и негромко сообщила:
— Рожденный быть повешенным не утонет. Дэмонра, определенно, рождена быть застреленной. Так говорят звезды, руны и, главным образом, люди, которые с ней знакомы.
— Я подняла ее личное дело и кое-что перепроверила у Говорящей с Вьюгой. Пуля — устаревшая информация. Убьют ее «мир и перья», что бы это ни значило. К тому же, я не стала бы рассчитывать, что кесарь поверит пророчествам. Немексиддэ, напоминаю, за этой дамой я слежу уже двенадцать лет. Ничего нордэнского, кроме записи в графе «национальность», у нее нет. Она неадекватна, неуправляема, не сознает свой долг и не любит Дэм-Вельду. Тот факт, что она — безмозглый солдафон, я даже упоминать не стану.
— Не осознает свой долг перед кем и чем? Свой долг перед кесарией она, определенно, выполняла вполне хорошо. Безотносительно того, что я думаю о ней как о личности, что у дочки Рагнгерд вполне пристойная биография. Если ты освежала в памяти ее личное дело, ты это знаешь.
— Только она двенадцать лет сожительствует с магом, вывезенным из Рэды.
Сожительство с южанином Ингегерд в принципе считала чем-то на одном ряду со скотоложством, а с магом — вообще сильнейшей из возможных девиаций.
— Это как-то сказывается на ее поведении, когда речь заходит о войне?
— Это как-то сказывается на ее поведении, когда речь заходит о мире. Она оформила на него свое завещание. Мне точно известно, так и есть. Наследство Рагнгерд попадет в руки какого-то полукровки!
— Вы минуту назад утверждали, что он рэдец, — негромко прошелестел из своего угла Ингмар. — Вы непоследовательны. Просто сразу скажите, что он не человек, и дело с концом.
— Он не нордэн, — прошипела Ингегерд, не оборачиваясь к магу.
«Как и ты, поганый крысеныш».
— Несомненно, это чудовищное преступление, — согласился маг. — Уверен, он раскаивается.
— Немексиддэ, избавь меня от выслушивания сложной гаммы настроений твоего… секретаря.
— Ингмар…
— Все в порядке. Я не стану смущать… храмовую охранницу.
— Ингегерд, я не могу взять в толк причину твоего прихода сюда, — быстро проговорила Немексиддэ, не дожидаясь, пока прозвучит ответная любезность. А Ингегерд было, что сказать. — С каких пор такие мелочи, как ссылка одной-единственной нордэны, начали беспокоить Храм?
— С тех самых пор, как ее завод может перейти в руки иноверцу. Любой мало-мальски приличный инженер сообразит… Да сама понимаешь, что сообразит.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю поступить так, как должно.
В кабинете повисла тишина, нарушаемая только завываниями ветра.
Немексиддэ медленно поднялась из-за стола, расправила тяжелые складки платья, прошлась по комнате. Ингегерд все это время молча смотрела в серое небо за окном. «Как должно» не требовало никаких комментариев и уточнений.
— Не вдаваясь в морально-этическую сторону вопроса, а вам есть чем откупиться после очередных пышных похорон? Эдельстерн не Эвальд, полынный дистиллят тут не поможет.
— Ингмар, будь так любезен, помолчи, — Наместница, по счастью, одернула его раньше, чем Ингегерд. Та бы сделала это в других выражениях.
— Я лишь интересуюсь, чем вы собираетесь оплатить очередной тер…
— Помолчи, Ингмар. Я тебя поняла. Ингегерд, нет.
— Последней наместницей, с которой считались, была Рэдум Эстер, — с некоторым нажимом произнесла Ингегерд. — У тебя еще есть шанс сравняться с ней.
— Полагаю, двенадцать лет назад Нейратез сказала Рэдум то же самое, но там последней наместницей, с которой считались, была Эстер Сигрлинд? — медовым голосом осведомился Ингмар из своего угла.
— Для… южанина вы неплохо знакомы с нашей историей, — процедила Ингегерд. Она уже не первую минуту сожалела, что так и не сумела протащить с собой ничего огнестрельного.
— Как южанин я могу вам сказать, что в данном конкретном случае история вряд ли повторится. Кесарю больше не требуется квалифицированного снятия похмельного синдрома и у него есть голова на плечах. Он помнит, что Дэм-Вельда — провинция Каллад. Пусть самая полезная и богатая, но — провинция. Не считайте себя внутренней империей. Второй раз убийств, обставленных с такой беспардонной наглостью, вам не спустят.