Время Вызова. Нужны князья, а не тати.
Шрифт:
Ира вздохнула и вновь придвинула каталоги…
Кое-что интересное она нарыла, когда уже начало светать.
— Интересно, интересно, — пробормотала Ира и, не удержавшись, зевнула. Но тут же прикрыла рот ладошкой и принялась лихорадочно листать каталог.
— … «Оптима», Словакия. Это что же, модельный ряд у них такой же, как у итальянцев, а цены почти в полтора раза ниже? Хм, а как с качеством? Какие магазины ею торгуют? Угу… угу… завтра надо съездить посмотреть, — она подняла глаза и бросила взгляд на часы, — то есть уже сегодня.
Часы показывали половину пятого. Ира покосилась на ворох каталогов, которые еще предстояло проштудировать, и потянулась, с хрустом разведя руки. Пожалуй, на сегодня все. Голова уже тяжелая. Как эту «Оптиму»
Она встала, собрала каталоги и тихонько отнесла их в комнату. Павлик спал, раскинувшись попрек диванчика и сбив ногами одеяло. Ира накрыла его и подоткнула сбоку. Затем вернулась на кухню. Надо было лечь и поспать хотя бы пару часов, а то потом весь день будешь как вареная. Но спать не хотелось. Она налила в чайник воды и ткнула кнопку. Затем повернулась, достала из шкафчика пакет с развесным зеленым чаем и засыпала в френч-пресс. Когда вода закипела, Ира залила чай кипятком и дала постоять пять минут. Затем слила воду и по новой залила кипятком. Зеленый чай можно заваривать до пяти раз, но она больше всего любила вторую заварку. Опершись спиной о стену, Ира пила чай маленькими глоточками и думала, а стоит ли все это такой жизни — ни сна, ни отдыха… Нет, конечно, финансово стало легче. Диванчик вон Пашке купила, а то у него уже ноги с детской кровати свешивались. Машину опять же поменяла. На подержанную «девятку». Но сколько она выдержит… А потом вдруг у нее перед глазами нарисовалось лицо Надежды Николаевны, красное от мороза и закутанное в шаль, намотанную вокруг старой песцовой шапки еще советского пошива, и она представила себя… такой же… через двадцать лет… и содрогнулась. Ну уж нет — ночами спать не буду, землю рыть, но от такой жизни убегу!..
Жабу грохнули на съезде с сестрорецкой трассы. Киллеры все рассчитали точно. Когда кортеж из двух «мерседесов»: ехавшего впереди чемоданообразного «шестисотого» и следовавшего сразу за ним «Гелендвагена» с охраной притормозил, чтобы свернуть на узкую дорожку, ведущую к элитному поселку, расположенному на берегу Финского залива (улицы которого специально были спроектированы так, чтобы по ним не мог пройти танк, вот такое было необычное пожелание у заказчика к архитекторам), из леса напротив раздались автоматные очереди. Шансов у Жабы не было. Киллеров было трое. Двое сразу ударили по «шестисотому», причем не по водителю, а по заднему сиденью. Третий расстрелял водителя «Гелендвагена», отчего тот, не завершив поворот, улетел в кювет и перевернулся. Водитель «шестисотого» вполне закономерно надавил на газ, торопясь побыстрее вывезти своего пассажира из-под обстрела, так что, пока оглушенные братки выбрались из перевернувшегося джипа, пока «шестисотый» долетел до охраняемых ворот, пока дежурная смена добралась до поворота, киллеров уже и след простыл. По следам определили, что те проскочили лесом до поворота шоссе, а там их ждала машина.
Когда на место происшествия прибыл Кабан, правая рука Жабы, преследователи уже вернулись к месту трагедии, ругаясь и утирая пот. Кабан вылез из джипа («шестисотый» по статусу полагался только Жабе) и мрачно окинул взглядом открывшуюся картину.
— Ну че?
— Ушли, — угрюмо ответил Ладья, держась за разбитую голову, наскоро перетянутую бинтом. Он отвечал за охрану Жабы и находился в том самом перевернувшемся джипе.
— Слышь, Кабан, — подал голос один из «быков», — я тут это… того еврея видел.
— Кого?
— Ну, который у Жабы в советниках ходил.
— Иди ты!
— Точно, — упрямо набычился тот, — вон там стоял. Спокойненько так. Улыбался, сволочь. Я еще удивился, чего это он тут делает? А как по машине Жабы стрелять начали, так даже и захлопал. Вроде как… Нас же в тот момент как раз с дороги снесло.
Кабан задумался.
— Он последнее время все с Турком якшается, — подсказал Касса, ближайший советник Кабана. На лице того тут же нарисовалось понимание.
— Так это ж Турок Жабу завалил!
Все посуровели. Кабан повернулся к Кассе:
— Так. Где сейчас
— В это время он обычно в бильярдной на Крестовском тусуется.
— Ага, — кивнул Кабан, — давай, звони нашим, пусть достают стволы и подтягиваются к бильярдной. Поедем за Жабу мстить.
Лица всех присутствующих окрасились затаенной радостью.
— А че с тем евреем? — переспросил «бык».
— Мочить суку! — сурово постановил Кабан и полез в машину.
— Вот это дело, — просиял «бык»…
Турка завалили на ступенях казино. Он как раз повернулся, чтобы что-то сказать Каракуму, своей правой руке и номинальному владельцу этого самого казино, как вдруг посредине его лба образовалась темно-красная точка, а затылок вынесло, забрызгав мозгами Турка новую шубку его очередной подруги. Та отчаянно завизжала. Охранники, обступившие обоих боссов, выхватили пистолеты и ошалело завертели головами, ища глазами, откуда прилетела эта предательская пуля.
— Вон он, сука, — заорал кто-то и, вытянув руку, принялся палить по чердачному окну старой пятиэтажки. К нему тут же присоединились и остальные. До пятиэтажки было метров сто-сто пятьдесят, для пистолета многовато, так что ни одна пуля по нужному окну не попала, зато вовсю досталась окнам пятого и четвертого этажей. То есть тем, кто не имел никакого отношения к совершенному убийству. Ну да кого волнуют какие-то там лохи?..
Расстреляв по магазину, вся свора рванула в ту сторону, но, пробежав всего два десятка шагов, была остановлена ревом Каракума:
— Стой, они уже слиняли!
Все остановились, тяжело дыша. Тут один из охранников подался вперед.
— Слушай, Каракум, а че там тот урод делал?
— Какой? — не понял тот.
— Ну этот, плюгавый такой, с бородкой, который в финансовых советниках у шефа ходил.
— Где?
— Да он же прямо напротив стоял. На той стороне улицы.
— Ты че, пьяный, что ли? — Каракум сгреб охранника за грудки и притянул к носу. Но это ситуацию не прояснило. Запах, если он и был, перебивался его собственным. Они с Турком за последние два часа усосали, считай, по пузырю на нос.
— Сегодня в рот не брал, — обиженно протянул охранник.
— Так ты точно видел?
— Как тебя, — убежденно произнес охранник. — Стоял и лыбился.
Каракум задумался. Тот тип Каракума сторонился. Все больше с шефом и с Боярином тусовался… На лице Каракума появилось выражение, будто его только что посетило озарение.
— Так ведь… это ж Боярин Турка убрал.
— Как это? — переспросил кто-то.
— Точно, — убежденно заявил Каракум, — все под себя подгрести хочет. А тот тип на него работает.
Он решительно вскинул ствол и передернул затвор.
— Так, Хазар, собирай наших, едем к Боярину…
Хазар сурово кивнул и лихим жестом вогнал в рукоять пистолета свежий магазин.
— А с тем типом-то что?
— Кончать гада, — твердо приказал Каракум…
Над широкими просторами страны вовсю гремела канонада. Люди-звери, сурово насупив брови, шли стеной друг на друга, утверждая свое право сильного и демонстрируя друг другу и всем окружающим, кто из них сильнее и безжалостнее, кто более остальных отринул все человеческое и стал настоящим зверем, сильным и жестоким… То один, то другой взбирался наверх и гордо утверждался на вершине, силой доказав, что именно он круче всех и именно он — сила и власть, и никто ему не указ, и он сам себе закон, а значит, будет именно так, как он того захочет! Но затем гремел следующий выстрел, или взрыв, или очередь… и на вершине оказывался новый вожак. До следующего взрыва, выстрела или очереди. Они шли тем же путем, что прошли до них те, кому они так старательно подражали. Степные волки, саблезубые тигры, пещерные львы. Прошли и сгинули, ибо, как оказалось, Господь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО отдал этот мир во владение человеку. И из всех зверей в нем выжили только те, кто сумел ужиться с человеком, стать ему полезным или хотя бы не особо опасным. И этих ждала та же судьба. Только они пока об этом даже не догадывались…