Время задавать вопросы

Бурков Софрон Софронович

ПРИЧАСТИЕ

Причастья таинство свершилось! Забыты мысли о себе. Ушло всё то, чем так страшило Земное наше бытие. Не стало слов, натужно громких, Пропали лень и суета. Остались мелкие обломки Страстей, живущих в нас всегда. И промыслительная сладость В душе победы над собой Несёт спасительную радость От света правды неземной. И благодатью приобщенья К дарам источника надежд Приходит тихое прощенье Врагов, завистников, невежд. Приходят очищенья слёзы, Несущие призыв любви. Придут ответы на вопросы — Лишь мысленно их назови. И прозревая сердцем время, Поймём заветные слова, Посеянные в нас как семя: «Где есть любовь, там есть и Я».

ЦЕЛЬ ЖИЗНИ НАШЕЙ

Жизнь течёт, меняясь часто То к победе, то к беде. Многие решат: напрасно Смысл искать в своей судьбе. Нет в метаньях тех ни капли Логики какой-нибудь. Многие

до нас искали, Но не находили суть. Да, искали, но в пространстве, Где её не может быть — Череда нелепых странствий Не даёт понятья «жить». Станем духом чуть постарше, Истине учась служить, И поймём: цель жизни нашей — Устроение души.

СПАСАЙСЯ САМ — СПАСУТСЯ РЯДОМ

Признаемся, как это просто — Учить кого-нибудь уму, Всё растолковывать ему И ждать в ответ движений роста. Но не растут ученики, А сами нас учить берутся И в бесконечных спорах бьются, Благоразумью вопреки. Пустая трата вдохновенья — От слов своих чего-то ждать, Они лишь могут раздражать, Саморекламы нашей звенья. Дела всегда важнее слов, Но как же трудно делать дело, Когда душа, а с ней и тело, Живут без жизненных основ. Проверенным в веках обрядом Мы учимся нести свой крест, Тем поучая всех окрест: «Спасайся сам — спасутся рядом».

УПОВАЙ И ДЕЙСТВУЙ!

Хочешь всей душою верить? Уповай и действуй! Сердце совестью измерить? Уповай и действуй! Не чураться тяжкой доли? Уповай и действуй! Ум отсечь от грешной воли? Уповай и действуй! Если дальняя дорога — Уповай и действуй! Если сил совсем немного — Уповай и действуй! Если путь грозит бедою — Уповай и действуй! Вдруг удача стороною — Уповай и действуй! И когда вокруг всё плохо — Уповай и действуй! Ахать перестань и охать — Уповай и действуй! Прочь гони дурные мысли — Уповай и действуй! Чтоб обиды нас не грызи — Уповай и действуй! Хочешь оставаться честным? Уповай и действуй! Даже если и безвестным? Уповай и действуй! Хочешь перестать лениться? Уповай и действуй! Хочешь в вере укрепиться? Уповай и действуй!

РУССКОЕ СЛОВО: ПОЛ

Пол мужской и женский пол, Сотворённые едино, Заявляют — каждый, мол, Человека половина. Точно так и в доме пол (Смысл потерян в жизни длинной) — Пополам пилёный ствол, Ровный тёплой сердцевиной.

РУССКОЕ СЛОВО: ШВАЛЬ

Получивший на войне Крепкий наш урок вполне, Враг бежал и брёл к себе В неприкаянную даль. Русским вечно битых жаль. Но французский шевалье Нам с тех пор звучит как шваль.

КАРТИНА РЯБУШКИНА «ЕДУТ. НАРОД МОСКОВСКИЙ ВО ВРЕМЯ ВЪЕЗДА ИНОСТРАННОГО ПОСОЛЬСТВА В МОСКВУ В КОНЦЕ 17 ВЕКА»

Глаза. Всё говорят глаза. О настороженности, выдержке и силе. Слова сказать — не то, чтобы нельзя, А рановато. Не пристало. Да и не спросили. Молчат, всё вглядываясь вдаль. Хотят составить в полной мере впечатленье. В глазах — не хладная, но всё же сталь. Они своё за просто так не поменяют мненье. Молчат и ждут. Гостей? Врагов? В конце концов, их повстречают по одёжке. И вспомнят: так пошло спокон веков — Приходят налегке, уходят как сороконожки. И каждый смотрит и молчит, С мудрёной хитрецой, но всё же по-простецки. И бердыш* порубежником стоит, Вонзённый рядом в землю крепким махом молодецким.

ЧЕМ БЛИЖЕ СТАРОСТЬ…

Чем ближе старость — дни короче, И ночью долго не уснуть, Когда пытаешься, ворочась, Извилистый припомнить путь От всенезнанья к пониманью Тропиночек, что нас вели К неведомому нам призванью: В себе познанию любви. К тому, кто был всего дороже, И даже долго рядом был, И нас любил, конечно, тоже, Но мы, покорные рабы Откуда-то пришедших мыслей, И слуги самости своей, В такие забирались выси — Врагами видели друзей. И на закате ясном жизни, Отторгнув чужеумья власть И самолюбия капризы, Так тянет в прошлое попасть!

ГОЛУБЕЮШКА

Мальчуган с голубыми глазами Шёл по жизни дороге большой, Бережёный бабуси словами: «Будь здоров, голубеюшка мой!»

ПОЭМА О СЫНЕ

В любви, в мучениях рождаясь, Не зная, сколь продлится век, То подчиняясь, то сражаясь, Идёт по жизни человек. Когда страдая, чуть не плача, Проклятья молвя про себя, Когда в смущеньи страсти пряча, Молитву скорбную творя. Всё ищет правильных решений Вопросов малых и больших Без потрясений и крушений Духовных принципов своих. А что — своё? Оно — откуда? Из недр каких восстало в нас, Что зачастую до абсурда Мы требуем, за разом раз, К себе безмолвного вниманья, Но осужденья тех обид, Которыми непониманье Чужих проблем нам сразу мстит. Двойной подход в душе лелеем: К себе — один, ко всем — другой, Не ценим, что сейчас имеем, Что рядом, прямо под рукой. И, напрягая силу воли, Ума способности решать, Фантазий ветреных раздолье, Хотим свободою дышать. Хотим хотеть, но без оглядки На то, что хочет ближний наш, Потом хотим, чтоб взятки гладки С нас были за любую блажь. А чуть не так, воспрянем в гневе: «Останусь я таким, как есть!» — Не ведая, что суть мгновенья: Таких, как мы — и чисел несть. Любовь — безмолвная надежда, Что будет сын любовью жить: Не как зарвавшийся невежда, А правду светлую любить. Отец дал человеку волю Свободным к истине прийти, Отмерив испытаний долю Препятствиями на пути. И дал законы поведенья, И знаний преподал урок, Надеясь — не уйдут в забвенье Они в пыли земных дорог. Но мало человеку знаний, Полученных в урочный час, Вошедши в силу, ждёт признаний, Чтоб чтили все его указ. Готов считать к себе любовью Лишь то, что душу веселит, А всё, что трудно или с болью, Его всенепременно злит. Себя воспитывая жаждой Любовь к себе боготворить, Готов с Отцом сын повод каждый В соперничество превратить. Желая встать с Отцом на равных, Он скажет, беспредельно смел, Слова надуманной неправды: «Я стал таким, как ты хотел!» Отец свободы не отнимет, Но сын, гордынею томим, С тех пор свободу ищет в битве С Отцом непонятым своим. И одиночество наградой Настигнет сына наконец, И неизбывно будет рядом, Как раньше рядом был Отец. И пустозвонное пространство Его плотнее окружит, Навязывая жуть убранства Их хитроумнейших пружин, Которыми он будет скован, Не понимая — отчего Он должен снова, снова, снова Отца отвергнуть своего. Но средь сладчайших удовольствий, В чаду страстей, в пылу забот Сын помнит — это только гости, А где-то там Отец живёт… Потоком жизни увлечённый, Сын обретёт своих детей, И к истине тем приобщённый, Прозреет смысл прожитых дней. Себя в своих увидев детях, Он будет твёрдо убеждён: Держать в любви людей вот этих Своей любовью сможет он. А уж любовь всегда подскажет: Когда — хвалить, когда — ругать, И обязательно обяжет От сердца к сердцу путь искать. Но сыновья все так похожи! И сына сын во свой черёд Отца родного бросит тоже, Спеша без устали вперёд. И сын безмолвными слезами Измерит глубину неправд, Которых мы к себе же сами Приуготовили возврат. Ведь есть Закон всей жизни нашей: Как будешь ты любить людей — И люди будут точно так же Свою любовь дарить тебе. А преступления Закона Означат сумрака мечты, Которыми наш враг исконный Вручает самости бразды. И эта самость заставляет Себя любить превыше всех, И времени не оставляет Задуматься среди потех. Конечно же, и так всё ясно, И слышится на все лады: Смысл жизни — это так прекрасно — Быть неизменно молодым! Нас наша молодость прельщает Переизбытком дерзких сил, Которые наобещают Всего, чего ни попроси. Мы все всегда — всё те же дети, Таим капризности черты, Ведь более всего на свете Мы верим в детские мечты: Что будем сильными, большими, Умней, удачливее всех, И будет всё, как мы решили, Без раздражающих помех. И мы влюбляемся в возможность Всё наилучшее иметь И отвергаем осторожность Чего-нибудь не сметь хотеть. Ох, это головокруженье От самого себя любви, И это воли напряженье Стать много больше, чем людьми! За право грезить без предела Себя мы в рабство отдаём — Погоней за бессмертьем тела Мы в душу вечную плюём. Но будет, будет отрезвленье! И мы, мечтаньям вопреки, Перерождаемся прозреньем — Как мы от правды далеки: Как часто оскорбляем душу Наивной, вязкой суетой, И время не находим слушать Закон, премудрый и простой. И круг вопросами замкнётся, И сын поймёт Закон Отца, И с ним уже не разминётся — Ведь той дороги нет конца… В чём сын Отца не понимает? Неужто в том, что прав Отец, Когда ему предоставляет Свободы царственный венец?

САМОЕ ТЯЖЁЛОЕ — ПОВЕРИТЬ…

Самое тяжёлое — поверить, Что ещё нужны твои стихи, Что в них кто-то обнаружит двери В мир, где слёзы совести легки. Если плачет совесть — это счастье От познанья самого себя, А не беспросветное ненастье, Раздражающее всех и вся. Слёзы совести всегда обильны, Им в душе конца и края нет. Ложь и гнев становятся бессильны, Покаянный получив ответ. И душа очистится слезами, Не давая слова нам сказать. Оттого научимся мы сами Всё, что совершилось, понимать.

СПОРЫ

В множестве споров не сразу познаешь Истину, что образумит тебя: В спорах с собой ты себя обретаешь, В спорах иных распыляешь себя.

ГОНЦЫ И ГОНИТЕЛИ

Мы поголовно все в раздорах, Хоть и талдычим об одном, Погрязнув в непутёвых спорах О чём-то в принципе простом. Мы делим истину на части, Чтоб свой кусочек правды взять, И ей присущей силой власти Себя гонцом её назвать. И каждый так себя объявит, Подняв трезвон во все концы, Но истина свой счёт предъявит: Гонители мы — не гонцы. И в ней, и в нас — в единстве сила. А распря, разнобесья знак, Витиевато и красиво Всех тянет нас в безумья мрак.