Время женщины. Открывая новую себя
Шрифт:
• Женщины в среднем легче мужчин переносят личные неудачи, что дает им преимущество при исправлении ошибок и в новых начинаниях.
• Истинная любовь может быть только безусловной.
• Не бывает перелюбленных детей.
• Созидательная ответственность всегда основана на любви.
• Правильная любовь всегда рождает естественную ответственность.
Глава 2. Почему перед рассветом самый темный час?
Возможно, ты скажешь: «Ира, тебе
В моей истории были как взлеты, так и падения. Меня обманывали, предавали и вставляли палки в колеса. Я сама не раз ошибалась, молчала там, где нужно было отстаивать свою точку зрения, разочаровывалась в людях. Неприятных событий случалось много, но ни одно из них меня не сломило. Напротив, я воспринимала каждый удар судьбы как вызов, как стимул двигаться дальше, чтобы доказать себе и окружающим – я сильная, я могу!
Что двигало мной при столкновении с очередной трудностью? Только любовь к жизни. Я действительно люблю жизнь во всем ее разнообразии и понимаю: здесь нет места сплошной белой полосе. Судьба то и дело преподносит нам сюрпризы, и, лишь научившись достойно справляться с ними, мы можем увидеть другую сторону – светлую, полную перспектив и возможностей. У меня это получилось. И сейчас я хочу, чтобы получилось у тебя.
Я знаю это ощущение – когда кажется, что всё и все против тебя, что с тобой поступают несправедливо, что вместо помощи жизнь подсовывает одну преграду за другой. Так уж получилось, что впервые я ярко прочувствовала это еще будучи школьницей.
Я с малых лет мечтала стать адвокатом, и огромное влияние на меня оказал сериал «Санта-Барбара», точнее, Мейсон Кепвелл – эталонный юрист и правозащитник, который своими блестящими экранными выступлениями в судах еще тогда, в начале девяностых, поразил мое детское воображение. Конечно, если бы тогда я знала, что киношная и реальная, а уж тем более американская и российская системы правосудия отличаются как день и ночь, то вряд ли захотела бы положить жизнь на красноречивое вершение судеб путем воздействия на умы судей и присяжных заседателей. Впрочем, история не терпит сослагательного наклонения.
Да, я хотела стать адвокатом, и даже тот факт, что на юрфаке Казанского государственного университета традиционно был самый высокий конкурс, меня до поры до времени совершенно не смущал. Более того, мне казалось, что это невероятно круто – учиться там же, где в свое время грызли гранит права великие Владимир Ленин и Лев Толстой. Справедливости ради стоит заметить, что из нашего университета их обоих с позором выгнали. Ну и что? Я же не собиралась заниматься революционной деятельностью, как первый из них, или прогуливать занятия, как второй.
Важно другое: при всей своей увлеченности правом я уже тогда, в школе, вполне по-взрослому понимала, что подстелить себе соломки нелишне, а потому параллельно искала альтернативу адвокатской профессии и присматривалась к факультету журналистики. Там меня привлекала возможность творческого самовыражения и публичных выступлений. Но, пожалуй, больше остальных меня манила возможность знакомства с самыми знаменитыми и выдающимися людьми. Так уж вышло, что все это в дальнейшем пригодилось мне в жизни – как в политике, так и в бизнесе.
А тогда, оканчивая школу и готовя себе «запасной аэродром» в виде факультета журналистики, я записалась в кружок юных журналистов и начала отдавать в региональные издания свои
Я воспользовалась одним из своих немногочисленных на тот период деловых контактов в лице троюродной сестры – работницы банка – и добилась возможности по вечерам и в выходные писать конкурсные статьи на казенной печатной машинке. Сейчас такими уже никто не пользуется, но я никогда не забуду, сколько страниц из-за каждой опечатки мне, толком еще не умеющей печатать, пришлось перенабирать заново. Потом эти страницы еще долго стояли у меня перед глазами и даже снились по ночам, но в итоге старания не прошли даром: вскоре вышла в свет школьная стенгазета, где все материалы были написаны одним автором – мной. Однако это не принесло мне удачи.
До сих пор ясно помню день, когда я узнала, что победила в вышеупомянутом конкурсе и в качестве награды должна была получить – не поверишь! – бюджетное место на факультете журналистики КГУ без вступительных экзаменов. Представляешь, как я радовалась тому первому месту?
Все было как в сказке: меня пригласили в городской Комитет по работе с молодежью, вручили грамоту, и я, одиннадцатиклассница, со спокойной душой пошла в школу доучиваться. А чего волноваться – студенческий билет-то уже в кармане, наивно думала я и ликовала от ощущения свалившейся с небес удачи. Увы, это продолжалось недолго. Через несколько дней после подведения итогов и торжественного награждения меня снова пригласили в администрацию Казани и начали долго и подробно объяснять, какая я талантливая, добрая и великодушная, и… что из-за этого я должна уступить свой студенческий билет другому человеку.
Как такое могло произойти? Почему вместо честно заслуженного гарантированного студенчества я получила только обещание рекомендаций на имя декана факультета? Почему мое место «было нужнее» другой, «тоже очень талантливой» девочке из малообеспеченной семьи, которая не смогла поступить в прошлом году и была вынуждена работать, чтобы выжить? Я не находила ответов на эти вопросы, но при этом так и не осмелилась сказать «нет». Манипулировать 16-летней девчонкой взрослым опытным чиновникам было проще простого, и я даже не заметила, как они без труда подвели к тому, что выбора у меня попросту не осталось.
Это сейчас в такой ситуации я бы и мокрого места от них не оставила, но что я могла сделать тогда – совершенно одна?
Узнав о том, что на мое место взяли другую девочку, я почувствовала себя разочарованной и обманутой, потом еще долго прокручивала в голове недавний разговор с чиновниками и ругала себя за то, что растерялась и согласилась уступить. Мама с папой, конечно, тоже огорчились, но им и в голову не пришло ехать в администрацию и отстаивать дочкины права. Кроме того, родители уже привыкли, что у меня получается все, за что я берусь, и у них не было сомнений в том, что я и без автоматического зачисления поступлю куда захочу. Блажен, кто верует!
«А может, ты еще и не захочешь в журналистику. Мало ли что еще тебе может быть интересно», – сказала тогда мама. Действительно, я хотела быть и адвокатом, и врачом, и финансистом, но вместе с тем не разделяла родительской уверенности в своем поступлении в вуз, да еще на бюджетное отделение, и безоблачном будущем. Я понимала, что рискую остаться без высшего образования, потому что у нашей семьи не было влиятельных знакомых или больших денег, которые позволили бы мне гарантированно его получить.