Время жить. Пенталогия
Шрифт:
Ухаживать за Ликой Ранси Урган и не пытался. По его мнению, флиртовать с женщиной, всего несколько дней назад потерявшей жениха, было бы, по меньшей мере, неприличным. К тому же, оказавшись самым главным начальником в районе, по сути дела, диктатором, он крайне щепетильно относился к тому, чтобы не использовать свое положение, как говорится, в личных целях.
– Доброе утро, – сказал Урган, глядя на Лику Ранси.
Взгляды – это максимум, что он себе позволял.
– Доброе утро, господин полковник, – майору Гечи Раро, как всегда,
– Есть что-то новое? – спросил Урган связиста.
Спрашивал он исключительно для порядка. Случись что-то по-настоящему серьезное, его бы разбудили ночью.
– Никак нет, господин полковник, – поспешно отрапортовал связист. – Только под утро с северного сектора передали – немного бомбили Трину.
– Что значит, немного? – нахмурился Урган.
В последние три дня бомбежек почти не было. Пришельцы, за предыдущую неделю разрушив все мало-мальски крупные города в округе и около половины сел и деревень, казалось, потеряли интерес к району Нейсе. Урган даже начал надеяться, что самое худшее уже позади.
– Немного и есть, господин полковник. Пять или шесть бомб. Никакого сравнения… О подробностях наблюдатель не сообщал. Согласно вашему приказу…
– Я уже отправила туда связного, – спокойно добавила Лика Ранси, со щелчком вставив на место затвор. – Часам к двум вернется.
– Хорошо, – коротко кивнул Урган.
Он сам требовал от связистов максимальной лаконичности. Запасы батареек для раций тоже надо было экономить: пополнить их было негде.
– Господин полковник! – вдруг вспомнил майор Гечи Раро. – Прошу прощения, забыл. Вас главный врач городской больницы дожидается. Говорил, правда, ничего особо срочного…
– Сейчас узнаем, – Урган поднялся из-за стола. – Старшина, завтрак тогда занесете ко мне в кабинет, чуть позже.
Главный врач выглядел усталым и каким-то поникшим.
– Я хотел бы посоветоваться с вами, господин полковник, – неуверенно начал он.
– О чем же?
Урган был удивлен. За последние дни он неплохо узнал этого немногословного пожилого человека, классного хирурга и хорошего администратора, имевшего еще с той войны звание подполковника медицинской службы. До этого момента, ему, казалось, были чужды какие-либо сомнения или нерешительность.
– Вчера мне доставили одного больного, – продолжил врач. – Он в плохом состоянии и нуждается в срочной операции. Но для нее нужно на два-три часа задействовать аппаратуру, работающую от электросети…
– У вас проблемы? – озабоченно спросил Урган. – Что-то не в порядке с вашим генератором?
– Он в порядке. Но я не знаю, могу ли я позволить потратить три часа его работы на этого пациента.
– То есть? – Урган все еще не понимал, куда он клонит.
– Этот пациент – старый, больной человек. Он нуждается в постоянном уходе и лекарствах. К тому же он из Сарне, не нашего района…
– Какая разница? – вздохнул Урган. – Все они теперь наши…
Он
– Господин полковник, не делайте вид, что ничего не понимаете, – строго сказал главный врач. – Я говорю именно о том, чтобы отменить операцию и обречь этого больного на смерть, сохранив высвободившиеся ресурсы для кого-то другого.
После этих слов на короткое время наступила тишина. Главный врач и Урган смотрели прямо в глаза друг другу.
– Что у него? – наконец спросил Урган.
– Думаю, вам это ничего не скажет. Длинное название, целиком состоящее из специальных терминов. И дело вовсе не в этом.
– Я знаю. Неужели положение уже настолько плохо?
– Оно стремительно ухудшается, и я ничего не могу с этим поделать. У нашего генератора остался запас горючего на семьдесят четыре часа. Мы стараемся включать электричество как можно реже, но все равно в среднем набирается около часа в сутки. Через два месяца он остановится навсегда.
– Для вас горючее всегда найдется, – сказал Урган.
– Но и у вас запасы скоро подойдут к концу. Увы, но на нашей территории нет никаких источников нефти.
– Один из инженеров пообещал переделать дизельные электростанции на паровые генераторы, работающие на угле или дровах.
– Вы сами знаете, как мало у нас и того, и другого. Но энергия – это не главное. Мы умеем работать и при свечах. Хуже с лекарствами. Проклятые бомбежки сократили наши запасы более чем наполовину, и того, что есть, не хватит и до середины зимы. Я, конечно, рад, что вы мобилизовали всех бабушек-травниц в округе, но никакие травы не заменят пенициллина или противостолбнячной сыворотки. Понятно, что я могу привести еще десятка три наименований.
– Один ваш коллега пару дней назад потребовал отправить транспорт в Тамо на аптечные склады, – веско сказал Урган. – И даже передал мне выписанное по всем правилам требование на полтонны различных медикаментов.
– Я понимаю вас. Но поймите и вы меня. На фронте мне неоднократно приходилось выбирать, кто из моих пациентов будет жить, а кто – нет. И мне чертовски это не нравилось. Когда мне предложили пост главного врача здесь, я решил для себя, что больше никогда не встану перед таким выбором.