Время жить. Пенталогия
Шрифт:
Вторая порция бомб высыпалась на развалины тракторного завода. На его территории в тот момент никого не было, поэтому обошлось без жертв. Только стальные листы, о которых говорил Ургану главный инженер, сплавились между собой и стали непригодными для производства печек.
Третья кассета должна была накрыть штаб и прилегающие районы. Поскольку система относилась к типу "выпустил и забыл", компьютер отрапортовал о накрытии цели. На самом же деле, в механизме наводки что-то сработало не так, и бомбы легли в стороне, не причинив всем, собравшимся у подбитого танка,
Тюрам Барко, несший вместе с подносчиком снарядов тяжелую мухобойку, так и не успел дойти до сборного пункта в полицейском участке на улице Горг. Взрывной волной их швырнуло на землю, и пламя пронеслось над ними, не причинив вреда.
Стоя на коленях, Тюрам Барко, не мигая, смотрел в близкое небо. Сегодня Единому явно не была угодна его смерть. Значит, надо было жить дальше.
Дэсс Урган лежал на постели и смотрел на дрожащий огонек "летучей мыши". Сон не шел. Как мало нужно, чтобы победа превратилась в нечто, напоминающее поражение. Погиб почти весь отряд истребителей танков, разрушена больница, убит главный врач…
И кем заменить сгоревшего в пламени вражеских бомб подполковника Магги? По старшинству следующим шел бы бывший начфин 21-й дивизии подполковник Фраку. Но может ли этот бюрократ руководить обороной? Вряд ли. Тогда кого же? Может, плюнуть на старшинство и назначить капитана Эреншельта? У него есть, кажется, все необходимые для этого качества. Но справится ли он? И как посмотрят на это оставшиеся в живых старшие офицеры?…
А кто сможет взять на себя весь тот объем работы, что выполнял майор Гечи Раро? А может, не обязательно назначать на этот пост военного? Скажем, взять…
Размышления Ургана прервало осторожное поскребывание по двери. Урган встал, зажег свечу и осторожно открыл дверь.
За дверью стояла Лика Ранси.
– Дэсс, – как-то беспомощно сказала она. – Пожалуйста, не прогоняй меня. Не подумай, я не шлюха… Не бросаюсь в постель начальнику через девять дней после того, как погиб мой жених… Просто я не могу больше… Не могу одна… Мне страшно, Дэсс. Эти пришельцы – они такие жестокие и страшные… Что с нами будет?…
Кажется, она готова была заплакать. И Дэсс Урган обнял ее, и подхватил на руки, и сделал все, чтобы заставить ее забыть обо всех бедах и страхах, и чтобы самому забыться в ее объятиях.
И в эту ночь он был по-настоящему счастлив.
Глава 35. Земля обетованная
Земля появилась ранним утром на одиннадцатый день плавания. С удовольствием подставляя лицо свежему ветру, Кен Собеско смотрел, как из облачной дымки на горизонте медленно выплывают очертания длинной береговой линии с приметной двойной вершиной на правом фланге.
Люди, заполнившие верхнюю палубу, выглядели измученными, но до изумления счастливыми. Всем в эти минуты хотелось только радоваться, что их тяжкий путь подошел к концу, и наслаждаться чистым морским воздухом, спокойным морем и ясным небом.
Последние трое суток были самыми тяжелыми. Три дня "Капитан Заман" сражался со штормом, пробиваясь на запад против ветра и волн. Три дня, пока длилась жестокая болтанка,
Разве что только с кормежкой в последние три дня было получше. Конечно, местная жратва не отличалась ни изысканностью, ни разнообразием – суп типа кондер, полужидкая каша с редкими волоконцами тушенки и каменные сухари – но зато ее было много.
– Это уже Гордана? – Чирр Чолль протиснулся к Собеско через толпу. – Западный континент, да?
– Нет, это еще не материк, – Собеско потрепал Чирра Чолля по плечу. – Это остров Ксаннет.
– Да-а? – разочарованно протянул Чирр Чолль. – А вы точно знаете? Вы его уже видели, да?
– Видел, – Собеско невесело улыбнулся. – Даже дважды…
В первый раз далекие вершины острова Ксаннет точно так же появились из облачной дымки ясным летним утром семнадцать лет… полжизни назад.
Наверное, это был лучший месяц в его жизни. Отец, получивший длительный отпуск на поправку здоровья и по рекомендации врачей выбравший морское путешествие, был все время рядом и никуда не спешил. Мать словно сбросила с себя груз военных лет и вдруг перестала ворчать, придираться и жаловаться на жизнь. Она просто лучилась от счастья, принимая знаки внимания местных дам и выглядела так, как и должна была выглядеть аристократка из старинного рода, заботливая мать и любящая жена гранидского полковника и героя войны. Наконец, зануда и язва сестрица осталась дома, гуляя медовый месяц со своим скучным мужем-адъютантом.
Ну а сам Кен, семнадцатилетний гимназист выпускного класса, уже твердо наметивший себе путь в летное училище? Для него это была первая заграничная поездка. Из голодной послевоенной Граниды – в роскошь, изобилие и бешеный ритм деловитой горданской столицы. Ему тогда понравился Реперайтер, но не слишком понравилась Гордана в целом – сытая, равнодушная, зацикленная на деньгах невоевавшая страна, где чиновники и разбогатевшие бандиты пользовались большим уважением, чем военные и инженеры, а сверстники разъезжали на тарахтящих мопедах и были способны говорить только о модных певцах, имена которых ему ничего не говорили, шмотках, комиксах и гулянках.
Тогда он не думал и не мог представить, что двенадцать лет спустя эта страна станет его новым домом, и он снова увидит остров Ксаннет с палубы парохода. Увидит, будучи эмигрантом, изгнанником, человеком, лишенным родины. Но и тогда он мог не беспокоиться за свое будущее, имея в кармане и синюю картонку – горданский вид на жительство, полученный в консульстве еще до отъезда, и подписанный контракт с "Ренгером", и аванс, превышавший его офицерское жалование.
И вот, жизнь описала еще один круг. И нет уже ни контракта, ни денег, ни вида на жительство, и вокруг сотни тысяч таких же беженцев, его товарищей по несчастью и конкурентов за немногие места под солнцем. Но зато только здесь и сейчас понимаешь, что правы были древние, говорившие, что каждый конец – это на самом деле новое начало…