Время жить. Пенталогия
Шрифт:
Причем, как подозревал командир, выяснять таки придется. В расчете на использование пленных филитов иного источника рабочей силы в операции не предусматривалось.
Убедившись, что и с проклятыми "Охотниками" все в полном порядке, Пээл активировал браслет связи и обратился к командиру БЧ дистанционного управления.
– Супер-три, поднимайте разведчика.
Деревне давно пора было уже проснуться. Солнце поднималось все выше и выше, непоеные и недоенные кумаки беспокойно ревели в своем загоне, но двери хижин оставались закрытыми.
– Может, они действительно ушли? – высказал,
– Кочевники? Без кумаков? Невозможно, – покачал головой Собеско.
– Понял! – закричал вдруг Даг. – Они все в храме! – Он поднялся на ноги. – Надо идти туда!
– Без приглашения, – мягко заметил Собеско, – это чревато. Здесь не любят незваных гостей.
Но Дага уже было не остановить.
– Идем. Или уходим обратно. Ждать больше нельзя.
– Он прав, – Торкас тоже встал со своего места. – Пошли. Уж не убьют же они нас, в конце концов.
Собеско молча пожал плечами. У него было свое мнение на этот счет, но ждать дальше было действительно бессмысленно.
Деревня больше всего была похожа на внезапно брошенный экипажем корабль. В некоторых шатрах еще горели светильники, на пороге одного из них стоял керамический таз с зерном и опрокинутая набок каменная ступка, посреди дороги лежал разбитый кувшин, из которого вытекла молочная лужа, на ее краю уже отпечаталась чья-то босая нога.
Из храма действительно доносилось нестройное пение, сливающееся вместе с противным ревом голодных кумаков в какую-то сумасшедшую какофонию. Даг, опередивший товарищей шагов на пять, первым бесстрашно сунулся в дверной проем и тут же резко отпрянул. Прямо на него медленно шли трое туземцев с копьями наперевес. Их лица не предвещали ничего хорошего. Даг медленно пятился, его лицо на глазах посерело.
– Рхуш!– с угрозой в голосе произнес один из туземцев. – Эув пакы!
– Накве саа, бырысу, – попытался ослабить напряжение Телшие, впервые за утро сбросивший свое оцепенение.
– Тэглыдэрэ!– наконечник копья туземца остановился в десяти сантиметрах от горла Дага.
Положение было отчаянным. Из храма вышли еще несколько воинов. Двое из них уже приготовили к броску метательные копья. Неожиданно к нестройному пению туземцев и реву кумаков прибавился посторонний звук. Из-за холмов внезапно вынырнула небольшая черная воздушная машина с серповидными крыльями, заканчивающимися характерными утолщениями, с жутким воем пронеслась на высоте каких-нибудь ста метров над головами, на секунду пропала за стенами ущелья, затем стремительно развернулась и, не снижая скорости, исчезла в том направлении, откуда явилась.
Кольцо копий, окружавшее горданцев, немедленно распалось, и к ним сразу же потеряли всякий интерес. Телшие успел перекинуться парой фраз с одним из туземцев, но, получив ответ, снова впал в оцепенение.
– Сматываемся! – крикнул Собеско, увлекая за собой остальных. – Пусть на этом представлении зрителям и обещали безопасность, находиться слишком близко от сцены не рекомендуется!
– Что ты им сказал? – на бегу поинтересовался Билон, обращаясь к Телшие.
Молодой зермандец медленно повернул голову. Было видно, что сейчас он думает о чем-то совсем другом.
– Я сказал, чтобы они тоже поднимались на скалы. А он ответил,
Отец Чупас действительно не терял зря времени. Распластавшись на широкой и, как он надеялся, безопасной террасе над высоким обрывом, Майдер Билон смотрел, как туземцы под его руководством чертят на земле цепь священных символов – спиралей – от одной стены ущелья до другой. Сам священник стоял в центре самого большого символа, держа в руке тяжелый посох, заканчивающийся набалдашником в виде спирали. Рядом темнокожий мальчик в черном балахоне с усилием держал в руках пузатый сосуд с освященной водой.
– Вот они, – сказал вдруг Собеско, показывая на дальние холмы.
Но Билон уже сам заметил ряд серо-песочных коробочек, вынырнувших из-за гребня. Эти коробочки быстро приближались, прямо на глазах превращаясь в огромные широкие танки со странными двойными стволами орудий и какими-то дырчатыми коробками на башнях.
– Двенадцать штук, – пробормотал лежащий рядом Даг. – Точно, двенадцать.
Внизу "дьявольское воинство" тоже заметили. Раздались крики, вопли, быстро перекрытые зычным голосом отца Чупаса, установившего какое-то подобие порядка. Толпа туземцев дружно опустилась на колени шагах в десяти-пятнадцати за спиной отца Чупаса, стоящего в полный рост с грозно поднятым посохом.
Танки, уже достигнувшие деревни, остановились, не дойдя до него примерно тридцати метров, и выстроились почти идеальной дугой.
Трудно сказать, о чем думал отец Чупас в эти минуты. Танки пришельцев, несмотря на свой явно нефиллинский вид, мало были похожи и на авангард сил ада. Так или иначе, он постарался исполнить свою роль до конца. Выкрикнув несколько фраз, отец Чупас грозно замахнулся на ближайший танк своим посохом. Короткая очередь из игломета разорвала его на куски.
Коленопреклоненные туземцы даже не пытались бежать. Только один из них, то ли самый смелый, то ли обладавший самой быстрой реакцией, успел метнуть свое копье. Оно бесполезно отскочило от лобовой брони одного из танков.
Затем внизу словно разорвали большой кусок материи. Это синхронно заработали двадцать четыре игломета, открывшие огонь длинными очередями. Живых после такого остаться не могло. Все закончилось менее чем в полминуты.
Майдер Билон с усилием оторвался от видоискателя камеры. К горлу подступил комок. Дага и Торкаса рвало. Даже Собеско было сильно не по себе.
В сорока километрах к северо-западу оператор скорчил недовольную гримасу, что все равно не было видно под шлемом, закрывающим все лицо. Все кончилось до обидного быстро.
Новое задание было тоже неприлично легким. Стрельба по неподвижным мишеням. Бросив несколько слов своему напарнику, он нарочито медленно дал команду на зарядку электромагнитных пушек фугасными снарядами.
Два залпа напрочь снесли жалкие хижины туземцев. Один из снарядов с ювелирной точностью смахнул с крыши храма символ спирали. Самому же храму достался удар из каскадных пушек. Несколько ярких пульсирующих плазменных шнуров ослепительно сверкнули невиданными горизонтальными молниями, и стены храма начали оплывать, словно восковые, а затем с грохотом завалились, подняв тучу пыли.