Время зверинца
Шрифт:
— Если ты думаешь, что смена имен может кого-нибудь обмануть, ты полный кретин, — ответила она.
Она упускала из виду одну важную особенность сочинительства: сколь бы правдиво ты ни описывал свою жизнь, с той минуты, как ты изменял имя героя, ты изменял самого себя. Именно из этого крошечного различия, неустанно твердил я Ванессе, и рождается высшая истина.
— Чушь собачья! — отвечала она. — Что такое высшая истина?
— Это больше чем просто правда.
Впоследствии она отплатит мне той же монетой, когда я изобличу ее во лжи.
Смена имен, как ни крути, необходима романисту. Измени имена — и ты изменишь свой взгляд на события, а изменив взгляд, ты сможешь увидеть не то, что тебе когда-то показалось, а то, что случилось в действительности.
Итак,
Автор и Полина Жиродиа
Приглашают Читателя
На свадьбу Валери и Гидеона
Почему «Маргарита»? Почему Валери и Полина? Да просто потому, что звучание этих имен отдавало рафинированным французским порно.
«Сейчас, когда я пишу эти строки, перед моим мысленным взором встают две женщины — единственные, кто возбуждал во мне истинную страсть, — Валери и Полина… После того как Полина приготовила наряд для свадебной церемонии Валери — включая черные шелковые чулки, черные перчатки и черные замшевые туфли на шпильке, — невеста неторопливо разделась перед зеркалом, надушилась и подрумянила свои груди…» И так далее в том же духе.
Что касается фамилии, то ее я позаимствовал у Мориса Жиродиа, основателя издательства «Олимпия-пресс», выпускавшего мою любимую эротическую литературу, которая иначе так бы и осталась неизданной. [63] Правда, от рождения он звался Морисом Каханом, но его отец, Джек Кахан, в Париже тридцатых годов учуявший приближение нацистской угрозы, предусмотрительно переписал сына на девичью фамилию матери: Жиродиа. В мемуарах Морис очень тепло отзывался о своей маме-француженке, энергичной, неунывающей и обворожительной — примерно в тех же словах я мог бы описать и свою маму, будь моя привязанность к ней чуть сильнее или будь я сам чуточку добрее к окружающим.
63
Издательство «Олимпия-пресс» было основано в 1953 г. и впоследствии неоднократно закрывалось и возрождалось в США, Англии, Италии и Германии. Среди книг, впервые увидевших свет в этом издательстве: «Лолита» В. Набокова, «Голый завтрак» У. Берроуза, «Человек с огоньком» Дж. Данливи, трилогия «Моллой» С. Беккета.
Его отец, Кахан-старший (кстати, родившийся в Манчестере, неподалеку от моих родных мест), также занимался изданием эротической литературы, в том числе запрещенной в Америке, включая Генри Миллера. То было смутное время для литературы, когда романисты оскорбляли всех и вся, власти боролись с печатным словом и никто не был тем, кем представлялся. Кто такой Фрэнсис Ленгель, написавший «Белые ляжки»? Александр Трокки, кто же еще? А кто скрывается за безобидным именем Генри Джонс? Человек с не менее безобидным именем Джон Коулмен, сочинивший далеко не столь безобидный роман «Гигантская кровать» (с пассажами типа: «Наши губы слились, и в тот же момент ее рука нырнула за пояс моих брюк, обнаружив там мою вновь обретенную мужественность»). Какими важными персонами, должно быть, чувствовали себя эти авторы — при всей их нищете и безвестности, — видя, как паникуют власти каждый раз, когда женская рука бесконтрольно залезает в писательские штаны. А моя теперешняя возня с подменой имен была лишь попыткой приобщиться к давним уловкам и иллюзиям. Можете назвать это ностальгией. Сочинительству никогда уже не быть таким веселым и увлекательным занятием, каким оно было в ту пору.
Если хотите, можете также назвать это чувством единения — сродни тому самому чувству, проявления которого так упорно добивалась от меня Мишна. Я и сейчас еще не был
64
Будьте здоровы (идиш).
Вымышленный брак Валери и Гидеона, подобно реальному браку Ванессы и Гая, был зарегистрирован в мэрии городка, а для праздничного застолья был выбран модный ресторан «Мерлин» в Олдерли-Эдж. [65]
Реальная свадьба не сопровождалась религиозными церемониями, что не вызвало возражений со стороны Эйблманов. Как я уже отмечал, наша семья была равнодушна к религии, и никто даже не обмолвился о соблюдении еврейских обрядов. Что до Ванессы, то она и думать не думала о таких вещах.
65
Местечко к югу от Уилмслоу.
Полина выразила недовольство тем, что ее дочь предпочла свадебный наряд темных тонов, а еще ранее матушка Мелкого Гида выразила возмущение тем, что невеста приобрела наряд не в «Маргарите». Недовольство и возмущение выразил и сам Мелкий Гид, когда услышал от своей будущей жены, что она, наряду с отказом от высоких каблуков и глубокого декольте, намерена отказаться от «почитания и уважения мужа» и от занятия с ним сексом в ночь после свадьбы. Такая возмущенно-недовольная реакция близких вызвала ответный гнев Валери, а в гневе Валери была ужасна. Неудивительно, что Мелкого Гида в день свадьбы била нервная дрожь от кончиков волос до носков лакированных туфель.
Следует заметить, что отказ новобрачной от послесвадебного секса не стал для ее нареченного такой уж неожиданностью. Ванесса — то бишь Валери — принципиально не занималась сексом, когда была чем-то встревожена, или чересчур взволнована, или счастлива, или печальна, или рассержена, а также на полный желудок (а ей не хотелось ни в чем себя ограничивать за свадебным столом) или много выпив (аналогично), будучи слишком одетой (из-за возни с раздеванием) или совершенно раздетой (то есть предполагаемо легкодоступной), равно как и во всех тех случаях, когда занятие сексом казалось уместным и своевременным. В тот вечер, когда Мелкий Гид доставил ее маму из ресторана в целости и сохранности (и когда Полина назвала его «нахальным мартышонком»), Валери, дотоле не обменявшаяся с ним и парой полноценных фраз, не говоря уже о поцелуях, догнала его на улице, увлекла в подворотню за скобяной лавкой и там исполнила мощный минет. И это стало нормой в их отношениях. Она отказывалась совокупляться в постели, на полу, в машине, под кустами и в любом другом месте, где он просил ее об этом. Но зато там, где он не хотел или не ожидал секса, он его получал.
— Только не думай, что тебе будет достаточно чего-то не захотеть, чтобы это получить, — предупредила она. — Меня так просто не проведешь.
— Я хочу и одновременно не хочу секса в первую брачную ночь, — сказал он, надеясь предвосхитить любой поворот событий.
— В таком случае ты его получишь и одновременно не получишь, — сказала Валери; он этого не понял, но принял за отказ.
— Почему ты на ней женишься? — спросила Гида его мама, когда он впервые объявил о своем решении. — У тебя с ней нет ничего общего.