Врун
Шрифт:
– На-ка вот, передай ему, как появится, – протягивает старик в окно баночку меда. – Да моё спасибо ему передай. Помог он мне сегодня. Доброе дело сделал.
Что-то творилось внутри Мишки, но он никак не мог понять что. Что-то теплое и уютное разливалось по его телу. И дождь за окном был почему-то теплым и совсем не мокрым. И серая от дождя деревня оказывается совсем и не серая, а раскрашена в яркие цвета. И мама у Мишки, такая… такая. И дед Степан с тётей Машей, они такие… такие.
Сплетение миров
Это невероятно, но история эта произошла именно так, как я вам её и поведаю. Именно так мне её рассказал шестнадцатилетний паренёк, Никита Петров, мой сосед по площадке. Он до сих пор не может прийти в себя после той загадочной ночи. А началась эта странная история сразу после ночного телефонного звонка его друга Вовки, который живёт от них через дом.
– Ало, кто это? – ещё не проснулся Никита.
– Это я, Вовка, – едва слышно отвечает друг. – Ты бы не мог ко мне подойти?
– А что случилось? – проснулся наконец Никита.
– Да я, по-моему, руку сломал. Полез на антресоли за крючками для рыбалки и упал. В скорую позвонил, не едут.
– А родители у тебя где? – сел в кровати Никита.
– На даче. Один я. Хотел с утра на рыбалку сбегать. Сбегал…
– А ты чего ночью-то полез?
– Да какой ночью! – отвечает друг. – Часа три или четыре уже. Сил нет как болит.
– Ну ты даешь. Конечно, я приду, – одевается Никита, – пять минут, и я у тебя. Если сломал, то в больницу надо. Ты чего сразу-то в больницу не пошел?
– Говорю же тебе: скорую вызвал, а она не едет.
Дверь спальни открылась, и появилась заспанная мать.
– Никита, ты чего не спишь? Ты куда это одеваешься?
– Мам, Вовка звонил. Он, по-моему, руку сломал. Часа три уже, а скорая не едет. Может, придется его до больницы проводить. Тут же рядом больница… Родители на даче у него…
– Так давай и я пойду…
– Не надо, мам. Я бегом, – перебил Никита. – Я ведь не маленький, доведу.
– Ну, все равно поосторожней там. Два часа ночи. Телефон с собой возьми…
– Хорошо мам, – застёгивает Никита куртку.
Мальчик выбежал из подъезда и тут же грохнулся на правый бок. С вечера моросил холодный дождь, а ночью подморозило. Никита поднялся, отряхнулся и уже осторожней направился к Вовкиному дому. Вовка заранее открыл дверь другу и сидел на кухне, скорчившись от боли.
– Давай одевайся и пойдём в больницу. Ух ты, как рука уже распухла! Пойдем провожу.
– Помоги куртку надеть, – чуть не плачет друг.
– Ну как же ты так?
Раздался звонок в дверь. Никита глянул в глазок
– Скорая, – распахивает он дверь.
– Вызывали? – входят два медработника. – Ух ты как распухла! Давай поехали. Вызовов очень много, не успеваем. Ты уж извини, паренёк.
– А мне с вами можно? – спрашивает Никита.
– Нет-нет. Ни к чему это, – отвечает врач.
– Никита, – выходит Вовка с врачами, – свет везде выключи и дверь потом закрой. Ключ где-то в зале.
– Хорошо, – провожает взглядом друга Никита.
Через минуту ключ от квартиры был найден. Никита выключил в квартире свет, закрыл на два оборота дверь и отправился не спеша домой. Дверь открыла мать.
– Ну как Вовка? – спрашивает.
– Всё будет хорошо, – снимает Никита обувь. – Как раз скорая приехала. Увезли его.
– Никита, – улыбнулась мать, – а куда ты всё же ходил? Я звонила Вовке, твой телефон не отвечал, и он сказал, что с ним всё в порядке. Ничего он не ломал, и тебе не звонил. Да и родители у него дома. Спят они все…
– В каком смысле? – замер сын. – Я только что от него. Скорая его увезла. Вот ключи, я сам дверь закрывал.
– Ничего не понимаю, – бледнеет мать. – Кто из вас врет?
– Странно, – хлопает по карманам сын, – телефон свой у Вовки забыл. Ну, точно, на кухне на стол положил. Я быстро…
Никита подходил к дому Вовки, и у него почему-то было тревожно на душе. В окнах друга горел свет. Никита не стал открывать дверь сам, а позвонил на всякий случай. Дверь открыл отец. Значит, приехали…
– Здравствуйте, – смущается Никита, – я телефон у вас забыл, когда Вовку в больницу отправлял.
– Какую больницу? – не может понять Вовкин отец. – Ты о чём, Никита? Мать твоя звонила… Чего это с вами сегодня?
– Так Вовка же руку сломал.
– Какую ещё руку? Спит он.
– Как спит? – бледнеет паренёк. – Я же… у него же… рука вот такая была.
– Вовка, – позвал сына отец, – иди давай, сам разбирайся, кто чего сломал и кого увезли…
Появился заспанный Вовка.
– Чего тебе?
– Ты же в больнице, – задыхается от волнения Никита, – ты же руку сломал! Мне позвонил, я пришел… Я и дверь за тобой закрывал…
– Ты чего? – вытаращил глаза друг. – Какая рука? И не звонил я тебе.
– А это что? – протягивает Никита Вовкины ключи.
– Откуда у тебя мои ключи?
– Телефон мой отдай, он на кухне на столе.
– Откуда? Ты чего? – отправляется друг на кухню. – Ты же две недели у нас не был…
Вовка вернулся с Никитиным телефоном.
– Вечером же его не было, – чешет затылок друг.
– Вот и я ничего не могу понять, – спускается по лестнице Никита.
Ровно через неделю Вовка сломал руку. Полез вечером на антресоли за крючками для рыбалки, и упал… И родителей как назло дома не было, на дачу уехали. Вовка почему-то утверждает, что он позвонил ночью Никите, и тот приходил к нему… И когда он вернет его ключи от квартиры… Говорит, что Никита двери закрывал, когда Вовку скорая увезла. Только вот Никита всё отрицает. Не был он той ночью у друга… Спал он… Мать может подтвердить. А ключи он Вовке вернул за неделю до того, как друг руку сломал. Чего Вовка не помнит, что ли? Ночью Никита приходил за телефоном…