Всадник без головы
Шрифт:
– Переночуете у нас?
– По правде сказать, намеревался. О моей лошади не беспокойтесь, позже я ее пущу попастись.
– Не хотите ли закусить? – спросил Морис. – К ужину есть оленина…
– Что может быть лучше доброй оленины! – воскликнул охотник и обернулся к вошедшему слуге. – Разве что медвежатина… Только это мясо надо хорошенько прожаривать на горячих угольях. Мистер Фелим, наведайтесь-ка к моей кляче и принесите ту индейку, что привязана к луке седла, я подстрелил ее по пути.
– Отлично, – сказал мустангер, – а то наши запасы на исходе. Я охотился за одним мустангом и не брал с собой ружья…
– Что за мустанг?
– Темно-шоколадная кобыла с белыми
– Ба! Да ведь это как раз то дело, что и привело меня к вам. После нашей последней встречи я был на Леоне. Туда прибыл один человек, которого я знавал еще на Миссисипи. Это плантатор по имени Вудли Пойндекстер.
– Вот как?
– Тогда он был богат, ох как богат; да и теперь, видно, не беден, так как привел с собой добрую сотню негров. Кроме того, с ним приехал племянник, которого зовут Кассий Колхаун. У него также водятся деньжата, и делать парню с ними нечего, разве что отдать дядюшке взаймы… Теперь о деле. У южанина есть дочка, большая охотница до лошадей. В Луизиане она ездила на самых бешеных, каких только можно найти. А тут я при ней рассказал, что недавно видел в прерии редкостного крапчатого мустанга. Она не давала отцу покоя, пока он не пообещал ей, что не пожалеет денег за такую лошадь… даст двести долларов. Поймайте, мистер Морис, крапчатую – и целая куча монет у вас в кармане! Старик Зеб готов дать голову на отсечение!
– Не выйдете ли со мной на минуту, мистер Стамп? – прервал мустангер охотника.
Несколько удивленный неожиданным предложением, гость последовал за Морисом. Они подошли к загону.
– Как, похожа вон та лошадка на мустанга, которого вы видели, мистер Стамп?
– Провалиться мне на этом месте… Красавица кобыла – и уже в коррале! Повезло тебе, парень… Будь я проклят, ведь она стоит каждого цента из этих денег! Вот будет радость для мисс Пойндекстер!
Благодаря содержимому бутыли, в которой, вопреки опасениям Фелима, нашлось чем подстегнуть аппетит перед жареной индейкой, охотник оживился еще больше. Затем был поднят второй стаканчик – проводить дородную птицу, а там и еще по паре – за трубками. Оживленная беседа за столом не смолкала до глубокой темноты…
Однако застолье угасло задолго до полуночи. С утра мустангер собирался отправиться на Леону, и всем им предстояло рано вставать, так как дел было множество. К тому же мустанги, содержавшиеся в коррале, не были объезжены, и доставить их так, чтобы дикие лошади по пути не разбежались, было делом хлопотным.
Зеб Стамп не пожелал оставаться на ночь в доме; привязав свою кобылу там, где трава была погуще и она могла бы попастись вдоволь, он улегся под открытым небом, закутавшись с головой в старое порыжевшее одеяло. Но прежде чем улечься, охотник внимательно осмотрел освещенную луной траву, а затем аккуратно разложил на земле толстую веревку, окружив место своего ночлега. Он всегда проделывал это, оберегая свой сон от ядовитых змей, часто встречающихся в этих краях…
В хижине воцарился покой, только время от времени было слышно, как ерзает слуга на своей тощей подстилке. Ночную тишину нарушал лишь могучий храп охотника, нечто среднее между ревом аллигатора и кваканьем лягушки; время от времени ему аккомпанировали крики ушастой совы и далекий заунывный вой койота.
– Спасите! – неожиданно истошно заорал ирландец, разбудив не только своего хозяина, но и гостя на лужайке. – Святая Дева! Заступница невинных душ! Погибаю!
– Что
– Меня что-то укусило… оно ползло… жжет, будто раскаленным железом…
– Будь ты проклят, олух! – сердито распахнул дверь сонный охотник. – Прошу прощенья, мистер Морис, но он так вопил… Теперь уж и вовсе не уснуть…
– Ох, это точно змея…
– Тебе не приснилось? – спросил Стамп, уже успокоившись. – Сейчас поглядим…
– Вот что я говорил! – Фелим задрал рубашку. – Глядите, след змеи на ребрах. О Господи, пришел мой смертный час… а жжет-то, жжет как!
Охотник взял из рук Мориса свечу, шагнул к насмерть перепуганному толстяку и наклонился. – Как же, змея! Ну и дурень…
Морис увидел на груди Фелима ярко-красную полоску, словно проведенную раскаленной спицей.
– Я такого еще не видел, – встревоженно проговорил он. – Это опасно?
– След ядовитой многоножки.
– Боже милосердный! – возопил ирландец, закатывая глаза.
– Да угомонись ты хоть на минуту, – охотник с досадой встряхнул толстяка за плечи. – Перестань выть, не то сюда сбегутся все команчи, сколько их ни есть в этих краях… Неприятная штука, честно скажу. Дело может кончиться жаром и лихорадкой, если… Я скоро вернусь, а вы тут мистера Фелима успокойте, сэр, ну вот хотя бы стаканчиком лекарства из бутыли…
Не прошло и четверти часа, как он наложил на бок слуги повязку, под которой находилась растертая в кашицу мякоть кактуса орегано, сок которого слыл отличным противоядием. Изможденный и притихший ирландец крепко уснул; после безуспешных поисков ядовитой твари охотник и мустангер, обменявшись рукопожатием, разошлись по своим местам досыпать.
Едва рассвело, все трое были на ногах. Толстяк уже оправился и позабыл свои страхи. Наскоро перекусив холодным мясом, каждый занялся своим делом. Фелим и Стамп готовили небольшой караван диких лошадей, связывая мустангов поочередно друг с другом; Морис тем временем возился с крапчатой кобылой: тщательно расчесывал ее гриву и хвост и счищал с блестящей шерсти пятна грязи.
– Да бросьте вы! – сказал охотник, не без удивления наблюдавший за молодым человеком. – Зря стараетесь. Вудли Пойндекстер не из тех, кто отказывается от своего слова.
Морис ничего не ответил, но, судя по улыбке, мелькнувшей на его сосредоточенном лице, можно было догадаться, что охотник не понял причины такого его особенного внимания к крапчатой кобыле.
Не прошло и часа, как мустангер уже двинулся в путь на своем гнедом, ведя за собой на лассо дикую лошадь. Сзади резвой рысью шел табун, за которым присматривал Фелим. Охотник на своей престарелой кобыле с трудом поспевал за ними, а позади, огибая островки колючей травы, трусила Тара.
Покидая жилище, мустангер всего лишь подпер колышком дверь своего опустевшего дома, чтобы туда ненароком не забрались четвероногие обитатели прерии.
Глава 7
На высоком флагштоке пограничного форта Индж развевался полосатый флаг, усеянный звездами. Он высился не над бастионами с зубчатыми стенами, не над казематами, оборонительными рвами или валами – здесь не было ничего, напоминающего крепость.
Форт представлял собой обычный частокол из стволов рожкового дерева, внутри которого располагалась, прежде всего, конюшня-навес для двухсот лошадей. Дальше – с десяток построек самой незатейливой архитектуры: со сплетенными из прутьев и обмазанными глиной стенами; самым большим зданием была казарма. За ними – госпиталь, интендантские склады, гауптвахта и офицерская столовая. Форт содержался в чистоте и полном порядке.