Всадник без головы
Шрифт:
– Я вам так благодарна, мистер Стамп! Вы настоящий друг. Флоринда, будь добра, прибери со стола… – Девушка наклонилась к охотнику и понизила голос: – Зеб… ведь вы… вы возьмете на себя труд позаботиться об этом молодом человеке, когда у нас будут гости? Он, вероятно, не знаком ни с кем из них…
– Скажу вам по-дружески: этот парень горд, как и вся ваша семейка… Уж простите меня великодушно за эти слова. Мистера Мориса может оскорбить гостеприимство из вторых рук. Хоть он и простой мустангер, но по воспитанию и поведению – джентльмен. К тому же из какого-то там древнего ирландского рода… Вы понимаете, мисс Луиза, ведь он не из
Глаза Луизы Пойндекстер вспыхнули, и она задумчиво выпрямилась:
– Ну, хорошо. Раз так, не беспокойтесь, мистер Стамп. Только дайте мне знать, когда прибудет мистер Морис. Но если это случится во время обеда, он, конечно, поймет, что никто не сможет выйти к нему, – тогда я попрошу вас его немного задержать. Обещаете?
– Как я могу отказать, если меня просит такая девушка! Но, боюсь, мисс, как бы он не потерял аппетита при виде вас. Про сон я уже не поминаю…
В ответ креолка нежно и лукаво улыбнулась старому охотнику и, извинившись, поспешила в дом, еще раз заверив великана, что отец вот-вот появится.
Как только она вошла в свою комнату, лицо ее снова приняло задумчивое выражение.
«Это судьба…» – прошептала Луиза своему отражению в зеркале.
Глава 9
Приятно проводить вечера на крыше дома – обычай, которого придерживаются все владельцы асиенд. Семья луизианского плантатора не была исключением. Едва на прерию спустились синие сумерки, гости и хозяева, отобедав, собрались не в гостиной, а на крыше, под открытым небом.
Заходящее солнце освещало косыми лучами оживленных гостей, которые прогуливались по мозаичному полу, беседовали или, остановившись у парапета, любовались окрестностями. Общество, собравшееся в Каса-дель-Корво, чтобы поздравить Вудли Пойндекстера с водворением в новое техасское поместье, принадлежало к избранному кругу не только форта, но и более отдаленных мест. Здесь были и старые друзья плантатора, которые, как и он, переселились в эти края; многим из них пришлось проскакать более ста миль верхом, чтобы присутствовать на торжестве.
Хозяин дома не пожалел ни средств, ни трудов, чтобы прием удался. Блестящие мундиры и эполеты приглашенных офицеров, военный оркестр, отменные блюда и прекрасные старые вина, отличная погода… Но главным украшением праздника, несомненно, стала прелестная дочь южанина. Луиза в роли молодой хозяйки блистала: ни одно пожелание гостей не оставалось не исполненным, никому она не давала заскучать. Каждому она уделила хотя бы минуту внимания, то легко и непринужденно отвечая на комплименты кавалеров, то беседуя с дамами, то ненадолго присаживаясь возле пожилых знакомых брата и отца.
Ее двоюродный брат в этот вечер превратился в тень девушки. Кассия не волновали ни зависть, ни восхищение присутствующих; в блестящей толпе он жадно ловил каждый ее жест и старался разгадать его значение. И только когда гости поднялись на площадку на крыше, которую испанцы и мексиканцы называют асотеей, Колхаун выдал себя. Да и как он мог скрыть тот упорный, испытующий взгляд, каким следил за Луизой, когда та то и дело подходила к парапету и всматривалась вдаль, словно чего-то ища на горизонте. И едва в прерии показался небольшой табун лошадей, сопровождаемый несколькими всадниками, отставной капитан уже не сомневался, что знает, кто возглавляет эту кавалькаду.
– Мустанги! – громко объявил комендант
– Вполне возможно, – плантатор оживился. – Молодой человек взялся доставить мне с десяток лошадей…
– Конечно, это он! – воскликнул Генри. – Я узнаю Мориса Джералда – он скачет впереди.
Луиза отвернулась, как бы совершенно не интересуясь происходящим, и снова поймала на себе напряженный, полный раздражения взгляд двоюродного брата. Она тотчас подошла к жене коменданта форта, худощавой и несколько экзальтированной даме. Та возбужденно прощебетала:
– А ведь стоило бы спуститься вниз, как вы считаете, мисс Пойндекстер? Поглядим, кого на этот раз изловил этот мустангер… Тем более что они уже въезжают в ворота…
Дама, оставив Луизу, устремилась к лестнице; мужчины поспешили за ней.
– Что за чудесная лошадь! – услышала креолка, спускаясь вместе с братом к главному входу в дом. – Редчайший крапчатый мустанг, истинная драгоценность…
А в следующую минуту она увидела Мориса Джералда, все еще в седле; рядом с ним на коротком лассо вскидывал голову и храпел мустанг, встревоженный большим количеством людей и необычной обстановкой.
Генри Пойндекстер первым дружески приветствовал мустангера. Луиза же обменялась с Морисом лишь легким поклоном; оказать больше внимания торговцу лошадьми, даже если считать, что они знакомы, она не решилась. Однако не смогла утаить восхищения, которое отразилось в ее взгляде, брошенном в сторону молодого человека.
Мустангер и в самом деле был хорош собой, несмотря на запыленную одежду и слегка осунувшееся от долгой скачки благородное лицо. Он совершенно не выглядел утомленным. Ветер прерии покрыл румянцем высокие скулы ирландца; сильная, бронзовая от загара шея, крепкие руки, стройная широкоплечая фигура – здесь не было женских глаз, которые бы не смотрели на него с одобрением. Что касается мужской части общества – все ее внимание было приковано к крапчатому мустангу.
– Без сомнения, – обратился хозяин дома к всаднику, – это именно та лошадь, о которой мне говорил Зеб Стамп!
– Конечно, она. – Охотник уже перехватил из рук Мориса лассо, чтобы помочь молодому человеку. – Рад за вас, мистер Пойндекстер, знатное приобретение…
– Я вам должен двести долларов за эту лошадь, – сказал плантатор, обращаясь к Морису и указывая на мустанга. – Кажется, об этой сумме говорил с вами мистер Стамп?
– Я не присутствовал при обсуждении этой сделки и не возьму денег, – мустангер, слегка усмехнувшись, вежливо приподнял шляпу. – Эта лошадь не продается…
– Вот как? – южанин нахмурился, не скрывая, что уязвлен.
В толпе начали удивленно переглядываться: мустангер отказывался от суммы, десятикратно превосходящей обычную плату за необъезженную дикую лошадь. Однако Морис тотчас пресек пересуды, обратившись к плантатору:
– Мистер Пойндекстер, вы хорошо заплатили мне за других мустангов. Разрешите отблагодарить вас и сделать вам подарок к новоселью… По ирландскому обычаю, когда торгуются не на рыночной площади, а в доме, подарок преподносят не тому, с кем заключают сделку, а жене или дочери хозяина дома – «на счастье». Этот мустанг и станет таким подарком, если мисс Пойндекстер согласится его принять…