Всадник на рыжем коне
Шрифт:
— А когда у нее день рождения? — поинтересовался я, будучи уверенным, что всю нашу компанию ждет долгое и безоблачное будущее.
— В сентябре. Третьего… — не задумавшись, ответила Эрика. — И-и-и да, такому подарку она будет рада до безумия…
Вернувшись к девчонкам и вслушавшись в их разговор, я понял, что торопиться было совсем не обязательно — эти оторвы обсуждали не шмотки, не косметику, не драгоценности, а нюансы передвижения и работы корпусом стрелка из пистолета при внезапной атаке противника, вооруженного холодным оружием, со сверхблизкой дистанции.
«Солировала», конечно же, Росянка. А Танька, заинтересовавшаяся этой дисциплиной еще в январе, в период,
— Не знаю, проблем со смещениями в стороны у меня никогда не было — тот принцип передвижения, который Денис вбил мне в подсознание во время обучения основам мордобоя, оказались универсальными. Поэтому тоннельное зрение я сбивала на раз. Зато при скручиваниях и наклонах туловища страшно боялась стрелять от корпуса — была уверена, что накосячу, и пуля заденет предплечье левой руки!
— Да уж, базу он вам дал более чем серьезную. А сам в этом деле вообще монстр — выносит в одну калитку любого сослуживца, включая командира… — без тени улыбки признала напарница, непонятно с чего выдав «военную тайну». — Теперь дело за практикой. В смысле, нужна ежедневная отработка навыков в тире и тренажере типа нашего «Города».
Блоггерша вздохнула:
— Мы согласились продолжить сотрудничество с вашим начальством, так что свободного времени будет настолько мало, что я решила задвинуть как минимум до марта-апреля реализацию долговременных проектов, которые строила еще со школы. В общем, в тиры и в «Город» получится наведываться только во время пребывания на вашей базе.
— Ничего, процентов шестьдесят успеха — это работа корпуса и ног. А этим делом вы занимаетесь каждый день. Причем более чем добросовестно…
Да уж, занимались они действительно добросовестно — распробовав ощущение беспомощности и постоянной зависимости от посторонних людей, в котором жили с момента бегства из Москвы, они задались целью стать сильнее. Во всех смыслах этого слова. Поэтому каждый божий день добавляли себе нагрузку, до потери пульса отрабатывали все, чему я их учил, и… доверяли только мне. Как я понял, из-за того, что кто-то из «самых преданных телохранителей» Таньки все-таки прельстился на большие деньги и слил их адрес «любимому братику».
Нет, их безоговорочное доверие меня нисколько не напрягало. В отличие от еще одного следствия пережитого — со дня возвращения из Австрии девчонки не отходили от меня не на шаг! Приезжали в зал вместе со мной, тренировались до тех пор, пока хватало сил, а потом хватали ноутбуки и устраивались на матах в нескольких метрах от того места, где меня в данный момент терроризировали тренера. Во время перерывов и трапез заботились так, как будто знали, что видят в последний раз. В свободное время крутились где-то рядом, с радостью выполняли любые пожелания или прихоти и были готовы на все, что угодно, лишь бы заниматься этим в компании со мной. А если я пропадал из поля зрения — даже не в зале, а в собственной квартире — очень быстро начинали чувствовать себя крайне некомфортно!
Правда, заметил я это уже в Москве. Видимо, из-за того, что первый день на базе получился чрезвычайно загруженным, мы добрались в мой жилой блок вымотанными до состояния нестояния, кое-как ополоснулись, добрались до единственной кровати на автопилоте и вырубились чуть ли не до того, как на нее упали. Да и следующей ночью было не до наблюдений, ведь мы провели ее в самолете. Зато вечер понедельника закончился неожиданным сюрприза — после того, как я вышел из душа и заглянул в гостиную, оказалось, что занят только разложенный диван. А разложенное кресло, заботливо застеленное черным шелковым бельем с белыми черепами, которое когда-то ради прикола купила Настена — свободно. Беглянка обнаружилась в спальне — сидела на дальнем краю кровати в домашней футболке, кусала губы и ждала моего появления. А когда я переступил порог, нервно сглотнула, жестом попросила закрыть за собой дверь и тяжело вздохнула:
— С первого дня наших скитаний по Европе старший охранник Тани ежедневно капал нам на мозги, отбивая всякое желание лишний раз выходить на улицу, выглядывать из окна и кому-либо звонить. А для пущей наглядности приводил примеры из реальной жизни и показывал соответствующие записи на своем планшете. Я понимала, что он хочет нам только добра, но где-то ближе к концу апреля начала видеть кошмары. С участием тех двух уродов, которые меня пытали в Зёльдене. Красочные, яркие и очень-очень долгие…
— Первое время эта дуреха молчала, как пленная партизанка… — буркнула Голикова. — А когда я очередной раз услышала испуганный крик, вломилась к ней в комнату и расспросила, заставила ее спать с собой.
— Так стало намного легче — пока Таня меня обнимала, я ощущала себя в абсолютной безопасности и видела нормальные сны. Ну, и привыкла. Спать рядом с ней. Поэтому боюсь ложиться в гостиной. И готова гулять по квартире часами, до тех пор, пока вы друг другом не насладитесь, а потом возвращаться. Хотя бы дней десять, до тех пор, пока не привыкну к тому, что наши мытарства закончились…
«Система», расположенная к этой особе чуть ли не больше, чем к любой другой, отреагировала аж дважды, «подмигнув» красной сферой во время описания кошмаров, а в конце монолога дав понять, что девушка говорит правду. Увы, не обошлось и без более конкретных подтверждений — буквально через пару ночей я проснулся от истошного крика и вместе с двумя остальными подругами почти час отпаивал бледную, как смерть, Рыжову успокоительным. Дня через три шоу с криками повторилось снова. А потом я стал привыкать, что Лера спит прямо за Танькой, а моя девушка по ночам обнимает не меня, а свою подругу. И решил относиться ко всему этому философски. Ведь доморощенная экстремалка тихой сапой вросла в «семью» еще в первых числах февраля, а с начала марта помогала Голиковой всем, чем могла, в изгнании, и, по словам блоггерши, раз десять отказывалась возвращаться в Зёльден, в «Феникс» Семена Ростиславовича. Что, на мой взгляд, заслуживало глубочайшего уважения. Короче говоря, «некоторое расширение ее присутствия», по сути, ничего не изменило…
Пока я вспоминал недавнее прошлое и откровенно любовался тремя очень красивыми и фигуристыми девушками, нить их беседы несколько раз прихотливо изогнулась, коснулась еще нескольких тем и, в конечном итоге, привела к обсуждению внедорожников «Destroyer», которые должны были приплыть в Питер четвертого числа. Точнее, к целесообразности обращения к Валету с просьбой помочь оттюнинговать обе тачки в стиле служебных «Крузаков».
Как ни странно, Лера, изначально предложившая сделать еще и военный тюнинг, убеждала подружек, что грузить мое начальство столь хамским требованием не самая лучшая идея. Аня колебалась. В смысле, считала, что после начала серьезного сотрудничества девчонок с ССО и получения армейских гаджетов шансы добиться желаемого существенно выросли, но все равно немногим отличны от нуля. Поэтому склонялась к идее Рыжовой закатать губу и поискать какое-нибудь «околовоенное» ателье, причем не обязательно в России. А Танька загадочно молчала. До тех пор, пока спорщицы не потребовали у нее озвучить свое мнение. И буквально парой фраз доказала, что в голову не только ест: