Всадник рассвета
Шрифт:
– Что еще известно?
– А считай, что больше и ничего. Странный он какой-то стал. Я же помню, что вы дружили. Говорю ему, что, мол, ты у меня сейчас подрабатываешь. Он даже лицом сразу изменился. Задергался весь. Говорит, что, мол, пока ты ему не нужен, но придет время, и он с тобой за что-то рассчитается. Причем говорил с таким видом, словно ты его первейший враг. Какая-то кошка между вами пробежала, что ли?
– Да нет, – пожал я плечами совсем уж ошарашенный. – Не было ни кошки, ни собаки!
– От него словно холодом веет! – продолжал делиться со мной своими впечатлениями от недавней встречи Толик. –
– Дай мне Мишкин телефон, – попросил я Толика.
– Я телефон тебе, конечно, дам, – кивнул он и засунул руки в карманы, давая понять, что разговор по душам закончен и его уже ждут большие бизнесменские дела. – Только мой тебе совет по старой дружбе. Держись от него подальше. Слишком мутный он какой-то!
Толик ушел, а я до конца дня не мог прийти в себя. Как Мишка мог остаться живым? Почему он нигде не объявился: ни на службе, ни в семье, ни у родителей, почему он скрывается ото всех, почему не захотел увидеть меня да еще говорил в таком тоне (в том, что Толик не врет, я был уверен), что у него, наконец, с глазами? Может, это какая-то болезнь, которой он стыдится и поэтому не хочет ни с кем видеться? Я знал одно: увидеться с Мишкой я должен обязательно, а там будет видно, что и к чему. Слишком много мне надо было у него спросить. А вдруг ему нужна моя помощь? И все-таки, почему он не хочет меня видеть?
Глава восьмая
ОБЛАКА ОЛИМПА
Утром, едва открыв глаза, Геракл обрушил на меня целый град вопросов. Вчерашняя эйфория братания уже прошла, настало время осмысления всего происшедшего.
– Зачем ты пришел в нашу землю? – таким был первый из вопросов моего новоиспеченного побратима.
Хитрить и лукавить мне не хотелось, а потому я с предельной откровенностью рассказал Гераклу об обстоятельствах, предшествовавших нашему походу, и о его целях. Геракл моим откровениям ничуть не удивился. Наоборот, он с одобрением кивал во время моего рассказа, а затем, с силой ударив себя кулаком в грудь, громко рассмеялся. Видя мое полное недоумение, герой поспешил объяснить мне свое на первый взгляд странное поведение. Суть его повествования сводилась к тому, что не так давно он был вызван на Олимп, где Зевс в присутствии всех остальных олимпийских богов поставил перед ним задачу, сходную с моей: идти в северные земли и покорить тамошних строптивых богов, мешающих олимпийцам править миром. Мы всего лишь опередили Геракла, который в настоящее время собирал отряд героев для похода в северные пределы. Слушая Геракла, я не смог не отдать должное прозорливости Сварога, который предугадал мысли и опередил действия своих южных соперников.
– Ну и что мы теперь будем делать? – спросил я Геракла.
– Не знаю! – пожал тот плечами. – Ты победитель, тебе и решать!
– Тогда двинемся на Олимп! – сказал я ему. – А там будет видно!
Эти слова пришлись моему визави явно не по вкусу.
– Ты, конечно, мне теперь побратим, – сказал он мне. – Но если ты захочешь погубить наших богов, я вынужден буду оставить тебя!
– Это лишнее! – успокоил я Геракла. – Ты ведь и сам знаешь, что наши боги бессмертны и не нам с ними тягаться!
Мое объяснение несколько успокоило Геракла, он начал собираться в дорогу.
Спустя четверть часа мы тронулись в путь. Впереди шли Вакула с Иолаем, за ними на некотором удалении семенила старуха Эго. Рядом с ней молчаливо и сосредоточенно вышагивал Вышата. Замыкали шествие я и Геракл. Высоко в небе кружил Горыныч со Всегдром на спине, оглядывая окрестности и оберегая нас от всяческих неожиданностей.
Так минуло несколько дней пути. За это время с нами ничего существенного не произошло. Лишь несколько раз в небе внезапно скрещивались сверкающие молнии и гремел отдаленный гром. То, судя по всему, в очередной раз выясняли отношения Перун с Зевсом. Мы подчинились ритму: переход, привал и снова переход.
По моим расчетам, мы шли уже где-то по срединной Греции. Иногда вдали открывались какие-то селения, но Геракл их все предусмотрительно обходил. На мой вопрос, почему он так поступает, герой ответил:
– Людям не следует знать, что их боги выясняют отношения между собой!
За дни нашего совместного “олимпийского” похода мы о многом переговорили с Гераклом. Первый герой Эллады, несмотря на свою наивность, оказался в целом весьма неглупым человеком и интересным собеседником. Разумеется, что главной темой наших бесконечных разговоров были наши взаимоотношения с богами.
– Ты великий герой, но и ты не можешь быть равным богам! – говорил мне Геракл. – И тебе их никогда не победить!
– Но мне всегда помогут мои боги! – упорствовал я.
– Если бы твои боги могли одолеть моих, то они давно бы сами это сделали! – резонно парировал Геракл.
– Хорошо, пусть будет так, – не сдавался я. – Но зачем тогда понадобилась им наша помощь, ведь, судя по твоим словам, от нас в этом споре ничего не зависит?
– Этого я не знаю! – разводил руками Геракл. – Но бороться с бессмертными бессмысленно!
– Где же логика? – спрашивал я Геракла.
Логики не было. После долгих споров и раздумий мы пришли к выводу, что лучшим вариантом для всех нас станет примирение Олимпа и Ирия. В том, что сделать это будет неимоверно сложно, мы не сомневались, но иного выхода у нас просто не было.
– Как, к примеру, поделят солнечный диск наш Гелиос с вашим Хорсом? – озабоченно сокрушался Геракл. – Они ж оба такие гордые! А папа Зевс с вашим Перуном? Такое невозможно и представить!
– Как-нибудь да поделят! – успокаивал я его, хотя и сам смутно представлял, как все это может произойти. – Никто сейчас не может себе и представить, сколько бед и горя принесет людям вражда богов! Сколько крови уже пролито! Сколько может быть еще пролито!
– Это будет самый трудный из всех моих подвигов, если мне удастся предотвратить вражду народов! – говорил мне Геракл.
– Зато и цена его высока не в пример остальным! – отвечал ему я.
– Какова ж цена?
– Мир для всего человечества!
– За такую цену можно и пострадать! – соглашался со мной Геракл. – Прометей за человечество тысячу лет на скале висел с изъеденной печенью, а от своего не отступил! Неужели мы хуже?
– Не знаю, как насчет тысячи лет, – встрял в наш разговор долго молчавший Вышата, – но мы управиться должны до первых холодов. Зимой в горах делать нечего!