Всадник
Шрифт:
Но света не было, а коридор был. Мы в недоумении ощупывали стенку, а потом вдруг Карлыч сказал:
– Врата...
х х х
НАЛОЖЕНИЕ ВТОРОЕ. ПРОДОЛЖЕНИЕ.
Хорошо быть тормозом хорошо дебилкой и ходить по улицам с картоновой дурилкой
(Из сочиненного мною в храме Амона)
Мы тупо смотрели на Врата, подобно пресловутым баранам. Но так как Пастухов наших по близости видно не было, может и к лучшему, наверняка к лучшему, оно что ни делается к лучшему... Короче мы стояли и смотрели.
Потом
– Саша, вспоминайте, пожалуйста, что там ваш хранитель говорил...
Точно! Какой же я баран! Говорил, точно говорил, только что?
– Вспоминай, Санек...
– это капитан, как же без него.- У меня про Врата информации нет. И комп мой, похоже, накрылся.
– Комп? Какой еще...
Капитан не ответил, просто махнул рукой. Типа не важно какой.
Вот уж тоже мне. Блин, а чего ж он там и вправду буровил? Ага, что-то про пароль. Нет, не пароль. Он сказал, врата открываются голосу, или голосом. Точно голосу, или...
– Екаламане! А капсулу времени мы нашли?
– Так, - Коновалов прямо закашлялся,- какую еще капсулу?
Теперь прокашлялся я.
– Это, мужики. Там чего-то с голосом связано было. Короче голосу они какому-то открываются. Но сначала надо капсулу времени найти. Кто-нибудь знает, что это такое?
Помолчали.
– Как там, сим-сим? Откройся, отдайся?
Естественно, никто не посмеялся моей шутке. Напряжение росло, потом Карлыч вдруг начал резко укладываться на пол. Как пьяный. Точь в точь, один мой знакомый Толик. Тот как выпьет чуть сверх, так сразу ложится, и ползет, ползет...
Химик наш ползти не стал, а приветливо похлопал по полу.
– Инкубация!
– радостно сообщил он.
– Укладывайтесь, господа!
– Зачем это?
– поинтересовался наш рогоносный капитан.
– Карлыч, а что такое инкубация?- это я уже влез.
– Инкубация - это ночь в храме, в ожидании вещего сна,- назидательно произнес наш интеллектуал.
– А ты откуда знаешь?
– это я спросил.
– Хо-хо...
– ответил профессор.
Я переглянулся с капитаном и просто развел руками. Вот она сила гения человеческого!
– Все состоит из пустоты, а форма лишь уплотненная пустота,- усевшись, возвестил наш герой.
– Это кто так сказал?
– строго спросил капитан, по-моему, он Карлыча все-таки недолюбливал.
– Альберт Эйнштейн,- откликнулся старик,- Сие есть суть постижение природы вещей.
Ох и физик, блин!
– Ты сам понял, чего сказал?- это снова я влез в беседу двух интеллигентов.
Карлыч блаженно протянул свои худющие грабли и стал снимать туфли. Я поморщился. А тот ничего, сидит, прется. Весело ему! Видали такого?
– Силой медвежьей, словом Свароговым, кровью человеческой заклинаю тебя сталь холодная...Дело мое лепко, слово мое крепко... Отныне и во веки веков...
Белобог, Чернобог, Велес-скотий, Триглава-земля,
Во чешет!
– А это еще что?- забеспокоились вооруженные силы.
– Колдую, по-древнеславянски.
– Так вы ж не славянин?
– Ха, ха, ха...
– Да объясните, толком, Конрад Карлович.
Шизик наш отсмеялся и говорит, наконец.
– Понимаете, господа, существует определенный порядок вещей, ритуал, если хотите. В давние времена, святые отцы, тогда, когда нужно было принять некое непростое решение, либо решить некую проблему, что суть есть одно и тоже. Проводили в храме, в ожидание необходимого решения ночь, а бывало и не одну, молились, спали, погружались в транс, все что угодно, до тех пор, пока решение это им не являлось в той или иной форме. Думаю, находясь в таком величественном месте, и мы имеем полное право немного подремать, а потом обсудить, суть наших сновидений и...
Мы молчали, капитан с восхищением, а Саша Маношин с мыслями о том, что хрен его знает этого старика, химик он там или физик, но башка, похоже, у него варила здорово.
Я уселся на пол и стал разматывать свои портянки, не одному же Карловичу вонять. Да и устали мы. Не угадаем пароль, так хоть поспим, в конце концов. Верно в народе говорят насчет того, что утро вечера мудренее... Или как там... Больше спишь, меньше грешишь.
Естественно, я и не заметил, как уснул...
х х х
Для сожжения тел применялись туники скорби
Снился мне сон, где я был трезвым... Ну примерно так. Вообще бредятина снилась полная, наверное, потому, что я действительно был трезвым. Лет с тысячу.
Вроде бы я дома в комнате, а в коридоре танк. Ну не бред? Как по мне так бред, чистейшей в смысле мутнейшей воды бред. Ага.
И я значит, дверь так прикрыл, чтоб он, ну танк меня не видел и сижу за столом, что-то рисую. Он же фырчит мотором, неприятно. А двери у меня со стеклом, таким мутновато-размытым... Вот. Я значит черчу и на танк в коридор посматриваю в полглаза. А он гляжу, стволом там водит, вроде как целится. Но я то ничего, почему-то знаю, что стекло-то не простое, а пуленепробиваемое!
И тут мне «Бац!» по кумполу, болванка. Вот-вот рванет боекомплект, твою дивизию. Аж искры из глаз. Обидно до слез, и больно. И что самое интересное, стекло целое! Ну, скажите, люди добрые, ну как он меня достал? И опять гляжу, гад целится.
Это уже прям из незабвенного Ницше. «Падающего подтолкни». Угробят они меня.
Я на стуле отъехал в сторонку, чтоб ему прицел значится сбить, и дальше рисую. Хочу рисунок рассмотреть, а он съеживается как-то, извивается, ну прямо беда. Ну, черточки там какие-то вижу, но в картинку их сложить не могу, звезда, ни звезда. Странная она была какая-то, не вспомнить. Как там в той песенке поется: