Все арестованы!
Шрифт:
Серые двери морга встретили, как всегда, гостеприимно. Тощий сатир в чёрном халате отдыхал на скамейке в коридоре, полируя носовым платком расширяющуюся лысину и не выпуская из зубов вечно дымящийся окурок.
— Злобный день, месье Шабли!
— Злобный, злобный, сержант Брадзинский. Вы не поверите, как я рад вас видеть.
— Не поверю, — подтвердил я, поскольку точно знал, что этот циник полицию вообще в грош не ставит, а приятельствует лишь с Жераром, да и то на почве одноимённой любви к креплёной алкогольной продукции.
— И правильно, сержант.
Главный патологоанатом, ехидно щурясь, пригласил меня в свой кабинет. От пробирки чистого спирта я, разумеется, отказался, от крепкого чая, заваренного в пустом черепе горгульи, — тоже. А вот от чашечки кофе с веточкой полыни и щепоткой пепла из крематория уже не смог. Так, как его готовят в морге, вы не попробуете уже нигде!
— Что привело вас на этот раз?
— Месье Шабли, я…
— Можно просто «док», — снисходительно позволил он.
Я кивнул:
— Хорошо, док. Итак, вы наверняка в курсе, что у нашего комиссара могут быть серьёзные проблемы после вашего звонка.
— Ну, Брадзинский, вы же должны понимать, что я лишь исполняю свой гражданский долг! — Старый сатир многозначительно оттопырил нагрудный карман халата и холодно подмигнул мне.
— Разумеется, и вы, несомненно, правы, — делая вид, что не понимаю его намёков, поклонился я. — Комиссар Базиликус также настаивает на исключительно официальном расследовании фактов, приведших к смерти мадам Каролины. Вы не могли бы вкратце рассказать мне, отчего всё-таки она умерла?
— Перенасыщение крови аллицином, — равнодушно буркнул сатир, поняв, что взятку слупить никак не получится.
— И что это значит?
— Ну, в простонародье — отравление чесноком.
— Понятно. — Невольно поёжившись, я сделал пометку в блокноте. — Но каким образом чеснок попал в тело несчастной? Мой шеф категорически отрицает все контакты с усопшей за последние десять лет.
— Не знаю, не знаю… Быть может, вас это несколько шокирует, но мы, врачи, профессионалы без комплексов. Вы хотите знать, каким образом аллицин проник в кровь жертвы?
— Да, естественно.
— А вот и нет, как раз таки противоестественно! — неожиданно повысил голос месье Шабли. — Старуха получила убойный заряд чеснока через задний проход! Подобное зверство не встречалось в нашей стране даже во времена дикого средневековья, когда медицина была бессильна отличить обычный лунатизм от одержимости святым духом! Представляете, сколько невинных чертей и чертовок было сожжено на кострах в те мрачные годы?
— Но… — так и не понял я, пытаясь отогнать от себя жуткое видение летящей головки чеснока, которой выстрелили пожилой даме прямо в… — Ничего не понимаю. Как чеснок мог попасть в этот… в проход?! Это же противоестественно!
— Так именно об этом я вам и говорю! — хлопнул по столу сатир, и все колбочки с пробирками согласно звякнули ему в тон. — Это было изощрённое, таинственное и непонятное убийство!
— А этот, её лечащий врач?
— Племянник? Не помню его имени, но неважно. Да, он действительно учится в медицинском колледже, но, сколько мне известно, она позволяла ему лишь делать себе уколы. Если бы аллицин попал в кровь через шприц, то я первым бы указал полиции на виновника смерти мадам Каролины! А так, увы, ищите не знаю где…
— Вы могли бы мне выписать официальный документ, подтверждающий причину её смерти?
— Да легко, хоть левой ногой! — Нимало не стесняясь меня, месье Шабли скинул резиновые тапочки, стянул вонючий носок и, сунув авторучку меж раздвоенного копыта левой ноги, за две минуты написал мне долгий и подробный отчёт о флюидах чеснока, повлекших безвременную смерть уважаемой мадам Каролины.
Если не париться в особо научных аспектах, то вкратце мне было выдано полное медицинское обоснование как самого аллицина, так и его действия на организм стандартной чертовки плюс пара десятков моментов для общего развития. Итак…
«В луковицах чеснока содержится 35–42 % сухих веществ, в том числе 6,0–7,9 % белков, 7,0–28 % витамина С (в листьях — до 80 %), 0,5 % сахаров, 20–27 % полисахаридов.
Вкус и запах чеснока обусловлены наличием эфирного масла (0,23–0,74 %), в котором содержится аллицин и другие органические соединения сульфидной группы (фитонциды).
Аллицин — эфирное масло чеснока, органическое вещество, которое является сильнейшим антиоксидантом, то есть избавляет клетки от свободных радикалов. В то же время это вещество является сильнодействующим ядом, который способен убивать микробы, раковые и здоровые клетки. Аллицин представляет собой сложную смесь летучих безазотистых ароматических соединений, состоящих в основном из полисульфидов, обладающих жгучим запахом. Помимо стерилизующего (противомикробного) действия аллицин обладает раздражающим, сокогонным и отхаркивающим эффектом…»
— А зачем мне всё это?
— Ну вы же наверняка захотите знать реальную причину смерти мадам Каролины. Да что я говорю, ведь именно ради этого вы и пришли. Так вот, я как врач и более того, как патологоанатом, напоминаю, что летальная доза аллицина при внутривенном введении мышам составляет шестьдесят миллиграмм на килограмм, при подкожном — сто двадцать миллиграмм на килограмм. Высокая токсичность аллицина и неустойчивость препарата делают невозможным его применение в современной медицине.
— Прошу прощения, месье Шабли, — окончательно запутался я. — Если речь идёт о некой выжимке аллицина из обычного чеснока, то сколько же его надо было для того, чтобы убить женщину?
— Хм… Попробуем прикинуть, если чисто математически, то в процентном соотношении в чесноке ноль двадцать три — ноль семьдесят четыре сотых процента аллицина, следовательно, в пересчёте на сто миллиграмм ноль двадцать три — ноль семьдесят четыре сотых миллиграмма. Э-э, вы следите за моими расчётами? То есть, условно говоря, берём массу средней чертовки восьмидесяти лет за семьдесят килограмм. Тогда, сделав теоретическое допущение, что в прямой кишке было хорошее всасывание аллицина, приравняем его к подкожной инъекции, при которой смертельная доза для мышей сто двадцать миллиграмм на килограмм. Умножив сто двадцать миллиграмм на семьдесят килограмм, получим восемь тысяч четыреста миллиграмм, то есть восемь и четыре десятых грамма.