Все будет в порядке
Шрифт:
И всё-таки как здорово, что другом у Володи был Анатолий. Он понял и поверил всему, едва ему стали рассказывать. Только перелистнул Шуркины математические тетради, исчерканные мало кому понятными каракулями.
– Пойдёмте, – сказал он, решительно поднимаясь со своего дряхлого заплатанного дивана, на который они уселись все. – Пойдёмте сразу к директору. Опаздывать здесь нельзя. И ты, Зина, ты молодец, что пришла. – Он просто похвалил
Неужели эти мгновения и стали перекрёстком в её жизни? Даже если это было так – она пока о том не догадывалась.
«Лишь бы застать директора! Лишь бы он был в школе!» – молился про себя Володя.
Он едва поспевал за широким шагом Анатолия. Так-то он привык ходить с ним помногу. Зина и Шурка отставали же всё больше и больше.
– Анатолий, нам не догнать! – наконец пожаловался Володя.
– Что? Я вас загнал! – Анатолий приостановился. – Боюсь, вдруг директора не застанем.
Директора они застали. Директор – коротко подстриженный седой человек, похожий на пожилого уставшего боксёра, – был в своём кабинете, а рядом с его рабочим столом на стуле сидела сама Синусоида.
Она изумлённо рассматривала их всех, вошедших вместе прямо в куртках, потому что раздевалка была закрыта.
– Фёдор Адамович, извините нас, но мы к вам по неотложному делу, – начал сразу Анатолий. Говорил он, как всегда, умно и по-взрослому, так что слушатели сразу начинали уважать каждое его слово.
– Сейчас, ребята, только отпущу Веру Семёновну.
– Вера Семёновна, если можно, тоже пускай останется. Останетесь, Вера Семёновна? – спросил Анатолий.
– Да-да, я, конечно. Конечно, я останусь, – заторопилась Вера Семёновна, она же Синусоида, с непривычной для Володи и Шурки виноватой интонацией.
– Этот мальчик, Саша Абуалиев из пятого класса, обладает исключительными, если не гениальными, математическими способностями. Он сам, дома, изучил математику в объёме средней школы и продолжает изучение дальше. Вот его тетради.
Анатолий положил две толстые тетрадки на директорский стол, а директор Фёдор Адамович начал рассеянно их листать. Потом одну из тетрадок брезгливо, недоверчиво подвинула к себе Синусоида, открыла где попало и замерла.
Анатолий хотел говорить дальше, но директор его прервал:
– Это хорошо, Анатолий, что ты нас навестил, и спасибо, что заботишься о способном мальчике. Но ты сам понимаешь, у нас не заочная школа, у нас ученик должен присутствовать на уроке. Должен присутствовать, даже если он знает предмет на «отлично». А, кстати, давай-ка мы и проверим его способности. А то ведь сам знаешь, – директор улыбнулся, – мало ли что они дома могут понаписать. – Директор поднялся и с Шуркиной тетрадью отошёл к окну. – Эх, и я когда-то увлекался математикой! Садись-ка, Саша, дорогой, в моё кресло. Вот тебе чистый лист, пиши уравнения, – и директор, заглядывая в тетрадь, стал диктовать непонятные пока для Володи слова.
У Володи даже руки задрожали от волнения, будто это ему директор сейчас диктовал. Вдруг Шурка запутается и ничего не решит!
А Шурка, наоборот, успокоился. И едва директор кончил диктовать, сразу сказал ответ.
– Да? – удивился директор. – Это ты в уме решил или по памяти?
– Он всё в уме решает, – сказал за него Володя.
– Ну а написать своё решение можешь? Уж не поленись. Вера Семёновна, как? Саша правильный назвал ответ?
– Я не знаю, такие уравнения не решаются устно…
– Но вы его сможете решить сейчас, письменно?
– Естественно, могу.
Директор подвинул листок и ей.
Она стала решать. Нервно выписывала цифры, знаки, что-то зачеркнула, кивнула головой, написала заново. И наконец, отодвинув листок в сторону, подтвердила:
– Да, ответ сходится.
Шурка заглянул в её листок и вдруг проговорил уверенным голосом, какого никогда от него Володя не слышал в классе:
– Вообще-то здесь надо короче. У вас лишние преобразования. – И, взяв Синусоидин лист, он вычеркнул в нём несколько строк, а рядом написал только одну. – Так проще.
Синусоида, раскрыв рот и вытаращив глаза, посмотрела на него так изумлённо, будто перед ней возник какой-нибудь Тутанхамон или Эйнштейн. И Володя тоже удивился – ему показалось, что за несколько минут Шурка стал выше ростом.
– Ты прав, я здесь напутала, – наконец выговорила Синусоида.
– Но всё-таки, мой дорогой, даже блестящие способности не дают тебе права пропускать занятия. В нашей школе порядок для всех единый. А после восьмого я сам тебя отведу в гимназию для особо одарённых, – вмешался директор.
Шурка оставил директорский стул, и тот снова сел на своё место.
– Всё, ребята, никакого освобождения от занятий я дать не могу.
– Нет, не всё, Фёдор Адамович, – остановил его Анатолий. – Дело в том, что Сашу переводят в другую школу, для умственно отсталых. Я понимаю, это недоразумение…
– То есть как переводят? – растерянно переспросил директор. – Чушь какая-то! Я тебя правильно понял, Анатолий? Вера Семёновна, я правильно понял Анатолия? Как можно перевести мальчика без решения педсовета?!
Все посмотрели на Синусоиду, и Володя даже хотел объяснить, что это она, Синусоида, решила применить такую хитрость, чтобы Шурку родители сами забрали из школы. Но Синусоида вдруг вскочила и проговорила, заикаясь:
– Это… это недоразумение.
Лицо её искривилось, и она протянула к Шурке руки, так что Володе показалось, что она хочет ударить Шурку. И самому Шурке тоже показалось что-то такое, потому что он испуганно попятился.
– Вера Семёновна, вам плохо? – спросил директор. – Вам помочь?