Все, что мне нужно
Шрифт:
Он кусает мою губу, но не могу заставить себя сосредоточиться на боли, потому что тело горит от потребности, а мысли сосредоточены на том, что он чувствует по отношению ко мне. Я слишком поглощена им, поэтому позволяю себе на этот раз не думать, пока ТиДжей меня поднимает. Я обхватываю ногами его талию, а руками — шею. Он разворачивает нас и сажает на стол.
Он тащит меня к краю, пока моя задница почти не свисает со стола, и прижимает к себе.
Я стону ему в рот, когда эрекция проникает именно туда, где я хочу этого больше всего. Запускаю пальцы в его волосы на затылке и бесстыдно прижимаюсь
Я задыхаюсь, глаза трепещут, когда он помогает мне вращать бедрами, чтобы усилить трение.
— Не останавливайся, — его голос звучит хрипло в моих губах. — Не останавливайся, черт возьми.
Я прижимаюсь к нему быстрее, кусая внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать стоны, которые угрожают вырваться изо рта.
— Позволь мне услышать тебя, — это не вопрос, а требование. — Не волнуйся, они тебя не услышат. Никто не услышит. Так что дай мне, черт возьми, тебя услышать.
И инстинктивно с моих губ слетают тихие всхлипы, но ему этого недостаточно. ТиДжей наклоняет голову и прижимается ртом к той стороне моей шеи, где стучит неустойчивый пульс. Он лижет, покусывает мою разгоряченную кожу, и я громко стону, запрокидываю голову, но он только сильнее кусает и сосет, пока мои глаза не закатываются назад.
Я чувствую это. Я так близко, балансирую на грани блаженства, не беспокоясь о том, что не вернусь. Пальцы ног сгибаются, и как раз в тот момент, когда я собираюсь кончить, ТиДжей перестает сосать, его губы зависают, и теплое дыхание струится над моим ухом.
— Ты должна увидеть, какая ты мокрая. Промокла насквозь, — говорит он при этом крепче сжимает мою задницу, голос звучит хрипло, как будто он изо всех сил пытается удержать над собой контроль. — Посмотри на себя. Посмотри, что я делаю с тобой, что ты делаешь со мной.
Я облизываю пересохшие губы, прерывисто вздыхаю и смотрю вниз. И действительно, между моих бедер есть мокрое пятно, мое возбуждение просачивается сквозь трусики и тонкий материал оливково-зеленой пижамы. Мне было бы неловко, но нет времени обдумывать это, потому что мои глаза прикованы к контуру его твердого члена, натягивающего пижамные штаны. Он массивный и толстый, давит на них.
Его эрекция прижимается к мокрому участку между моими бедрами, посылая электрические разряды в самое сердце. Мне хочется посмотреть на него, но не могу заставить себя это сделать, потому что зациклена на том, как бы мы выглядели, если бы на нас не было одежды.
— Я знаю, о чем ты думаешь.
Я моргаю, выходя из оцепенения, поднимаю голову и встречаюсь с его темными, прикрытыми глазами.
— Я…
— Не спускай с нас глаз.
Я не спорю с ним и опускаю взгляд на нас туда, где наши тела разделяет лишь тонкая ткань.
— Посмотри на себя и как чертовски отзывчива твоя нуждающаяся киска просит, чтобы ее трахнули, — хрипит он. Даже если бы хотела это отрицать, мокрое место между моих бедер растет. — Ты же это видишь, не так ли? Мой член наполняет тебя.
— Да, — задыхаюсь я, испытывая головокружение от того, как опьяняюще он себя чувствует и звучит.
—
Хотелось бы сказать, что я ненавижу то, как высокомерно звучит его голос сейчас, но на мое тело это оказывает прямо противоположный эффект.
Оно расцветает и горит от его слов и от того, насколько глубоко и гортанно они звучат.
— Пожалуйста.
Я потрясена гортанным стоном, срывающимся с моих губ, или тем, как обхватываю ногами его талию и не отпускаю, как только достигаю его эрекции именно там, где хочу.
— Чертовски хорошая девочка, — стонет он мне в ухо. — Теперь кончай.
Два слова, как щелчок пальца, сводят меня с ума. Я бьюсь об него, громко стону и задыхаюсь, умоляя его сделать так, чтобы оргазм никогда не прекращался.
И Боже, он не останавливается. ТиДжей крепко прижимает меня к себе, как будто зная, что давление на клитор — это все, что нужно, чтобы оргазм продолжался.
— ТиДжей, пожалуйста, не останавливайся, — прошу я, прижимаясь лбом к его груди.
По моему телу прокатывается еще одна волна удовольствия, и как только это чувствую, мои ноги дрожат и распутываются, но прежде чем они рухнут, ТиДжей хватает мои лодыжки и фиксирует их на месте.
— У тебя все так хорошо. Не отпускай.
Он все еще держит одну руку на моих лодыжках, а другую — на моем бедре. Удерживает меня на месте, наблюдая, как я хнычу и безжалостно прижимаюсь к нему, пока не вижу белый, яркий, ослепляющий свет, когда второй оргазм пронзает тело.
— Ох, блять.
Я зажмуриваюсь, впиваясь пальцами в его спину. Вздрагиваю. Горячая дрожь пробежала по моему позвоночнику, и, несмотря на то, что я, наконец, отступила от нее, ТиДжей удерживает меня. Как будто знает, что все еще может вырвать из меня еще один, и я уверена, что он мог бы, потому что между моими ногами чувствуется слабый пульс.
— Лола? — говорит он после того, как я отдышалась.
— Хм?
— Ты хочешь остановиться?
Я жду, когда появятся сомнения или хоть какое-то подобие того, что чувствовала на Хэллоуин, но этого не происходит. Когда поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, я чувствую уверенность, когда отвечаю.
— Нет.
Глава 42
ТиДжей
Я никогда не видел ничего более чертовски захватывающего, чем насыщенное выражение лица Лолы. Ее губы опухли и покраснели, щеки покраснели, а глаза горели похотью. Она — сбывшаяся мечта, и, несмотря на то, что эта женщина здесь, прямо передо мной, все это кажется нереальным. Например, если моргну, Лола исчезнет, и я проснусь.
— Что? — прочищает она хриплый голос, заправляя за ухо выбившиеся из-под хвоста пряди волос.
Слова «ты мне нравишься» висят на кончике языка, но я хочу сказать ей не об этом. Меньше всего хочу, чтобы она думала, что я говорю это только потому, что она у меня в таком положении. Я заметил, что Лола слишком много думает и нуждается в утешении.
Вместо того, чтобы сказать то, что хочу, я решаюсь только на это:
— Я не хочу, чтобы ты думала, что это ничего не значит.
Я говорю коротко и просто, потому что мне нужно сказать так много, но отказываюсь от этого. Я скажу ей, только не сегодня.