Все, что она хочет
Шрифт:
Кажется, до нее стало доходить.
– Почему вы мне всякие гадости рассказываете?
– Потому что вам грозит именно это. С появлением в деле некоего Лукаса Брэдли положение осложнилось. В зависимости от его признаний, вас могут обвинить в убийстве. Возможно, в двух.
– А второе какое?
– совершенно по-деловому спросила вдова. Брови сдвинулись, глаза напряглись - воплощение серьезности.
Наконец-то.
– Мистер Крюгер. Знакомое имя?
Коротко подумав, она кивнула и потянулась к сигаретной пачке. Вставила сигарету в жирно накрашенные губы, достала из сумки
Дорогой аромат натурального табака распространился - сладковатый, смягченный свежим запахом молодой травы с добавлением холодно пахнущих высокогорных цветов. Марк досконально знал состав, насчет которого его просветила однажды Натали Старки - она курила те же сигареты с верблюдом по ободку. Он не любил глотать дым, но против этого ничего не имел, машинально отметив: впервые ему понравилось что-то, связанное с клиенткой.
– Здесь есть камеры или подслушивающие устройства?
– Она спрашивала четко и по делу, как если бы выясняла условия соглашения.
Удивительно. Неужели поумнела, когда услышала, что искупается в говне, пусть и в мертвом состоянии?
Надо использовать порыв к откровенности пока не передумала.
– Нет, вы же видите, ни камер, ни микрофонов, ни зеркал, за которыми стоят полицейские.
Округло повел рукой. Подходящее место для потери иллюзий. Стены и потолок - из темных, жестяных листов, которые грубо сварили и даже не потрудились покрасить. Бугристые, толстые швы между ними походили на рубцы после топорно сделанной операции. Не комната, а ржавая металлическая коробка, наводящая на суицидальные мысли.
– Помещение предназначено для конфиденциальных разговоров и полностью звукоизолировано. Пожалуйста, расскажите все, что касается вашего и Фиби участия в происшествии.
– Какое из двух имеете ввиду?
– Оба, они же связаны. Позвольте еще раз напомнить. Вредная для вас информация эти стены не покинет. А мне необходимо быть в курсе произошедшего, чтобы не получить сюрпризов на суде.
– Хорошо.
– Мери Эллис бросила наполовину выкуренную сигарету в стаканчик с кофе, и та с шипением испустила дух.
– Я виновата перед Бобом. Он по-настоящему меня любил. Привез сюда из Томпсона... Слышали про такой город? Нет? Угораздило же родиться в этой медвежьей берлоге. Зимой ее накрывает снег, летом мошкара. Представьте, каково это - из беспросветной дыры переехать в сияющий Лос Анджелес. Неудивительно, что у меня крыша поехала...
– Она всхлипнула, наклонила голову и собралась пустить слезу, но Марк вернул ее к сути.
– Не отвлекайтесь. Отвечайте - вы причастны к смерти мужа, да или нет?
– Да-а-а, - протянула она шепотом и добавила: - Не сама. Я не хотела... В последний момент собралась отменить... Позвонила... Но было поздно...
– Кто участвовал в убийстве?
– Все трое: Лукас, Мэтью и Фиби.
– Лукас Брэдли, Мэтью Крюгер и ваша дочь?
– уточнил на всякий случай.
– Да.
– Кто убивал?
– Я же говорю, все трое. Каждый сделал по выстрелу.
– Через подушку?
–
33.
Подробности Мэри Эллис рассказывала долго, театрально - с тягучими паузами, фальшивыми всхлипываниями, жалостливыми взглядами.
Вынашивала мысль об убийстве Салливана с того дня, как он заикнулся о разводе. И не очень-то скрывала, но в ближайшем окружении не обращали внимания - какая жена не грозится убить мужа после очередной ссоры.
Только Фиби знала, что это не шутка, и взялась за дело - нашла двоих парней, которые за вознаграждение согласились выполнить заказ. Заранее договорились: убивать будут все трое, чтобы быть повязанными одной тайной и не выдать друг друга полиции.
Никакого взлома, естественно, не было - Боб сам впустил убийц, потому что с ними пришла приемная дочь, и он не заподозрил подвоха. Когда его прикончили, инсценировали ограбление.
Марк выслушал, подавляя отвращение - включился профессионал.
– Давайте договоримся о следующих вещах. Запретите дочери всякое упоминание о подушке. И о трех выстрелах. Обстоятельства дела с посторонними не обсуждайте, между собой тоже. Особенно с журналистами. С этой минуты на допросах требуйте присутствия адвоката, то есть меня. И не спешите отвечать на вопросы, прежде посоветуйтесь со мной.
Глядя в стол, вдова проговорила упавшим голосом:
– Хорошо.
– Что вы знаете о гибели мистера Крюгера?
Настроение флиртовать окончательно покинуло Мэри Эллис. Игривые искорки в глазах сменились колкими стрелами, которые она запустила в Марка. Она что - способна только на две эмоции? Флирт или злоба. Любовь или ненависть.
Причины ее внезапно проснувшейся неприязни остались неясны. Ну ладно, отношения будем выяснять потом, лишь бы сейчас правдиво отвечала на вопросы.
– Крюгера убил Лукас, - совершенно обыденным тоном произнесла Мэри Эллис, достала новую сигарету, размяла двумя пальцами, постучала табачным концом по пачке.
– Фиби пригласила Мэтью прогуляться в парке. Они ехали впереди, Лукас сзади. За городом он сделал знак остановиться, вроде заметил неполадку в машине. Пересел к ним и задушил Крюгера, который сидел на пассажирском месте.
– За что?
– Он стал опасен, слишком много болтал. Шантажировал меня, требовал деньги. Наркоман проклятый. Пригрозил пойти в полицию... Что мне оставалось делать?
– вдруг вопросила она и с такой надеждой посмотрела на адвоката, будто ожидала услышать «Да, только убивать».
Дело тухлое. Марк разозлился на эту тупую курицу, самовлюбленную до такой степени, что решилась на два убийства. И вовлекла других людей, в том числе собственную дочь.
Не хотелось ее выгораживать. Подумал даже сходить к Бернсу, отказаться - пусть кто-нибудь другой вытаскивает эту дуру из навозной кучи. Не нужны ни деньги, ни реклама, может получиться наоборот. В подобных делах публика жаждет возмездия убийцам и посылает проклятия на головы адвокатов, как на соучастников.
Вдобавок ко всему вдова эмоционально нестабильна, то флиртует, то ненавидит. Вон опять глазками кокетливо заморгала - кто поручится, что на процессе не выкинет какую-нибудь глупость? Опозоришься с ней...