Все, что она хочет
Шрифт:
46.
Нервные иголки продолжали колоть, заставляли Марка шевелиться суетливо, вроде торопился куда-то и уже опаздывал. Влетел к себе, сгреб бумаги в кучу, не разбирая - нужные-ненужные, бросил в ящик. Просмотрел электронную записную книжку, нет ли срочных встреч или звонков. Срочных нет, остальное доверит урегулировать секретарше...
Она как догадалась. Вошла, встала посреди комнаты, наблюдая за нервическими телодвижениями босса. Не желая задерживаться ни на одну лишнюю секунду, он вопросительно-недовольно посмотрел на Розалину.
– Звонила миссис Джонсон...
–
Марк перебил.
– Если еще раз позвонит, скажи, что свяжусь с ней в понедельник. Нет, скажи - на следующей неделе. Ее дело может подождать.
И продолжил заталкивать ноутбук в плоскую, специально предназначенную сумку. Он зацепился за карманчик внутри и дальше не лез. Вот всегда так, когда спешишь, обязательно что-нибудь затормозит. Розалина не уходила. Ждала инструкций?
– Я сейчас ухожу, в контору не вернусь. Если возникнет необходимость, звони мне на мобильный. Только в крайнем случае, ладно?
– Хорошо.
– Да, еще. Если позвонит девушка и представится Тиффани, спроси ее номер и немедленно перезвони мне.
– Тиффани не позвонит, предупредил на всякий случай.
Ноутбук, наконец, пролез до самого дна, Марк застегнул молнию, выпрямился, вытер намокший лоб.
Секретарша воспользовалась паузой, подошла ближе и, понизив голос, сказала:
– Я на днях рассталась с Джефри... Не хочешь заглянуть в гости? Посидим, выпьем вина. Сделаю тебе массаж. Я в прошлом году курсы окончила. Массаж по системе йогов. Помогает от хандры.
Она протянула было рук к плечу Марка, он отстранился, резко, вроде побоялся чем-то смертельным заразиться. Получилось обидно для нее, но он не заметил. Хотел резко отказаться, и вообще сказать что-нибудь грубое, дать выход давно сдерживаемому злу.
Еле сдержался. Она не виновата.
– Не сегодня, Рози. Кстати, сочувствую - насчет Джефри.
– Да я не особенно расстроилась...
Он ее уже не слушал, он вообще больше ничего не слышал - оглох от мыслей, которые как пчелиный рой гудели в голове. Выскочил из кабинета, едва ли не бегом миновал коридор. Не помнил, как спускался в лифте, заходил в гараж, заводил машину, выезжал на шоссе, перестраивался из ряда в ряд, ожидал у светофоров, останавливался перед «зеброй» пропустить пешеходов. Действовал на «автопилоте» и странно, что обошелся без аварии.
Дорога до дома выпала из сознания полностью.
47.
Бросил сумку с ноутбуком на диван и принялся бездумными шагами мерять комнаты. Его внутренний яд клокотал и брызгал через край, и не на кого было его излить, от того Марк закипал сильнее. Попалась бы под руку живая душа, убил бы на месте одним взглядом.
Вовремя уехал с работы, иначе сорвался бы на сотрудниках, потом пришлось бы извиняться. Дома другое дело. Дома - свобода! Делай, что в голову взбредет, сходи с ума самым изуверским способом. Отруби себе палец, зажарь и съешь. Потом будешь оплакивать не утрату Тиффани, а утрату пальца.
И обвинять только себя.
А сейчас кому предъявлять претензии?
Когда нет конкретных виноватых, кажется - весь мир против тебя.
Хотелось
В душе росла агрессия, и Марк ее не подавлял. Агрессия требовала выхода иначе грозила сожрать его печень. Захотелось ломать мебель, крушить все, что вставало на пути.
Зак рассказывал: на одной голливудской студии оборудовали специальное помещение для актрис, которых не взяли на роль. Поставили там старую мебель и назвали «Место для истерик».
Оно подошло бы Марку.
Весь дом был для него «Местом для истерик». Ходил кругами и ругался отборным матом. Пинал все, на что натыкался: кресла, двери, стены - до тех пор, пока не вывихнул большой палец на ноге. Палец заныл, но он не обратил внимания - внутри ныло сильнее.
Пошел на кухню и принялся молотить кулаком стол у окна, будто наказывал за все прошлые, а заодно и будущие прегрешения. Крышка не выдержала издевательств, отъехала от стены и свесилась вниз.
На подушке руки набился синяк, но это не остановило. Выскочил на террасу, поискал очумевшими глазами следующую жертву. Взгляд упал на букет, вальяжно расположившийся в вазе на стеклянном столике. Букет напомнил о причине своего появления и подписал себе смертный приговор. Марк схватил вазу, поднял над головой и грохнул вниз.
Взорвалась бомба.
Марк застыл. И как будто очнулся.
Что это он сотворил? Взорвал дом? Или целый город?
Кругом осколки стекла, как осколки его агрессии. Крышка столика исчезла, лишь торчали вверх пять голых веток, которые ее держали. На полу, в луже - мокрые, поломанные, никчемные цветы, недавно составлявшие дорогой букет.
Жертвы бессмысленного насилия... За что он их убил?
Воинственный пыл исчез - его унесла ударная волна от взорвавшейся вазы. В войне, объявленной миру, Марк выжил, но получил раны, не совместимые с жизнью. В душе дыра. В голове вакуум.
В теле предсмертная дрожь.
Еле волоча ноги, вернулся в гостиную. Не замечая кровоточащего кулака, мокрых брюк и грязных ботинок, плюхнулся на диван, который заказывал в Чикаго и оберегал от малейших пылинок. Только не сейчас. Не до того. Отдохнуть. Забыться. Заснуть и очнуться подальше отсюда. В другом городе. В другой галактике. В другом измерении.
Там, где нет Тиффани...
Все, что она хочет - часть 3
1.
Ночь Марк провел все на том же диване. То, чем он там занимался, нельзя было назвать ни сном, ни бодрствованием. Что-то между. Закрывал глаза и принимался ворочаться, незаметно впадал в забытье, которое оканчивалось кошмаром: за ним гналась черная овчарка с разинутой пастью и глазами, горящими как у ангела преисподней. Отчетливо видел ее остро стоявшие уши и мясистый, розовый язык. Марк бежал, спотыкался, падал на спину, полз и в последний момент - когда собака прыгала на него, просыпался.