Все, что она хочет
Шрифт:
– Хорошо, Старки, не оставлю тебя на растерзание родственников. Приеду. Во сколько начало?
– Подъезжай к семи.
Марк отключился. Интересно: иногда что-то незначительное - звонок друга или ободряющий хлопок по плечу могут поддержать в трудный момент. Признак здоровой психики - использовать каждую мелочь, чтобы восстановиться. Больная психика возрождаться не желает, наслаждается своей немощью и в конце концов погибает.
Погибать в расцвете сил Марк не собирался. В принципе, не из-за чего. Да, потерял Тиффани - неожиданно и больно, но одиночество ему не грозит. Сегодняшний
Три минуты первого. Суббота закончилась, договор выполнен, можно идти спать. С маленькой надеждой, что утро продолжит позитивную тенденцию.
Надежда не оправдалась.
Из-за погоды.
На рассвете в окно загрохотали упругие капли. Марк перевернулся на другой бок, накрылся подушкой и решил не вставать до окончания дождя. Удалось заснуть. Сон был неглубоким, отрывочным. Один сюжет запомнился: навстречу идет мама Амелия в длинном, белом платье с пояском, высокая, худенькая, когда подошла ближе, оказалось это Тиффани...
Дождь закончился. Вставать не хотелось ни под каким предлогом. Марк решил себя не насиловать и провести выходной в постели. Пусть все происходит само собой. Когда надоест лежать, захочет подняться. Например, в туалет. Пройдет мимо душа, захочет помыться. Там, глядишь, проснется аппетит - заставит спустится на кухню. Там случится еще что-нибудь, Марк расшевелится, апатия пройдет.
В понедельник, хочет или нет, отправится на работу и будет вести себя как ни в чем не бывало. Работа - это святое.
Это завтра.
Сегодня предадимся ничегонеделанию.
Приподнялся на подушках, включил телевизор, мужской канал. Один артист, известный не ролями, а фотографиями в спортивных журналах, рассказывал - как за полгода натренировать тело так, чтобы девушки на пляже оборачивались. Три общеизвестных секрета: тренировка, еда, сон. И один личный - артист просто любил фотографии своего прекрасного тела и называл их «спорно», соединив слова «спорт» и «порно».
У Марка с телом порядок, хоть сейчас на обложку. Передачу привлекла тем, что там разговаривали мужчины с нормальными человеческими интонациями, а не с визгом. Содержание не было важно: он то смотрел на экран, мало вникая в происходящее, то забывался сном без сновидений и осознания времени.
Звонок на домашний. Марк очнулся, вскинул голову, первым делом подумал - который час? Уставился в окно, будто надеялся угадать время по положению солнца. Оно находилось с другой стороны дома, значит, полдень еще не наступил.
Протянул руку к ночному столику, взял трубку, нажал на кнопку громкой связи. Положил трубку на грудь микрофоном вверх, проворчал больным голосом:
– Алло.
– Привет, Марк, я тебя не разбудил?
Звонил дядя Саймон, который переманил его в Лос Анджелес и устроил в «Бернс и Руттенберг» на свое место. Оба родственника были одиноки и поддерживали контакт чаще всего по телефону, пару раз в год приезжали
Марк взглянул на часы на экране телефона. Двадцать пять одиннадцатого, стыдно говорить, что лежал в постели. И не просто лежал, а по-старчески дремал, даже, кажется, храпел, когда голова запрокидывалась. Нежелание вставать утром свидетельствует о потери интереса к жизни. Признаться в том, значит, объявить себя лузером и поставить дядю в тупик.
– Привет, дядя Саймон. Нет, не разбудил. Я как раз собирался...
– Что бы соврать?
– ... собирался съездить в клуб, поиграть в гольф. Из-за дел два воскресенья пропустил.
– Зато одержал победу в деле несчастной мисс Берекел.
– В голосе дяди -гордость.
– Я следил за процессом в прямом эфире, ловил каждое слово. Молодец, Марк! Здорово ты сделал Бринкхорста. А ведь он лучший обвиненитель штата Калифорния. Мне раз пять пришлось с ним встретиться в суде, и я ни разу не выиграл. Он всегда на шаг впереди адвоката. И как тебе в голову пришло пригласить доктора из Колумбии... как его?
– Перез.
– Точно. Пригласить его экспертом - гениальная придумка. Светило медицины и совершенно невысокомерный человек. Согласился прийти на суд только для того, чтобы свидетельствовать в пользу простой медсестры! Поступок, достойный уважения.
– Да, повезло с ним. - Марк слушал рассеянно, как бы плавая на границе реальности и сна. Длинные разговоры вести не хотелось. Обижать дядю короткими ответами тоже.
– Не многие американские профессора пожелали бы потратить личное время, чтобы помочь незнакомому человеку.
– Родители звонили? Поздравляли?
– Конечно! В тот же день.
– Когда приедут проведать?
– Сначала съездят в... Перу или еще куда-то в Южной Америке, не помню. Потом, нагруженные впечатлениям, сюда.
– Отлично. Я тоже приеду, давно их не видел. Послушай, Марк. Есть предложение отметить успех. Честное слово, ужасно рад твоим достижениям. Ты мне как сын, которого Бог не послал. Как и жены, впрочем.
– В голосе Саймона не слышалось грусти. Он смирился с одиночеством и никогда не выставлял себя жертвой обстоятельств. Отсутствие семьи не рассматривал, как недостаток. Прожил жизнь, не обременяя себя ответственностью за других, и ощущал себя любимчиком судьбы.
– В общем так. Приезжай ко мне. Гольф подождет еще недельку. У меня гости, которые хотели с тобой познакомиться.
Марк встрепенулся - у него уже появились поклонники? Быстро же стал знаменитостью. Скоро автографы станут просить и селфи с ним делать...
– Что за гости?
– Из Нью Йорка приехал мой старинный приятель, Джек Гаррисон с семьей. Остановились в «Шератоне», заглянули ко мне на денек. Мы с Джеком полжизни не виделись. Когда-то, студентами проходили практику в «Правовом магазине» в Бруклине. Начинали работать в одной конторе. Потом дороги разошлись. Я уехал в Калифорнию. Он женился на дочери газетного магната, миллионера польского происхождения Ковалски, купил квартиру на Манхэттане. Открыл адвокатскую контору. Процветает.