Все, что шевелится
Шрифт:
Вот так и прижился Сотон с новым именем Синкэн среди оленных людишек. Аргишил вместе с ними с места на место, охотился и рыбачил когда хотел. А лень было юрту покидать, так и тогда без свежанины не сидел. Всегда находились дураки, желающие ублажить покровителя охоты. Таскали и свежие, и солёные, и копчёные яства. А он в ответ всегда обещал богатую добычу. И что интересно: в эти годы стойбище Агды не знало неудач, хватало и рыбы, и птицы, и зверья разного. Все ходили в одеждах из шкур песцовых и соболиных и голода не знали. Мороз, конечно, докучал зимами, но Синкэн обещал научить одного из учеников, как подрубить закрепу, удерживающую Чолбона на небе. Все знали: если спустить того на землю и наверх
По весне Сотон открыл пробку и выпустил на свободу Чучуну. Тот как раз проснулся и принялся колотить в прозрачные стенки.
– Ступай на волю, – напутствовал его старик, – но не вздумай мне и моим людям вредить. А не то ещё раз поймаю, и станешь сидеть у меня в бутыли, пока моря сушей не станут, а суша морем.
Лесовик шмыгнул в ближайшие кусты да и был таков. Только иногда трещал в буреломах, а на глаза не показывался. А Синкэн к князцу в гости направился. Вошёл в чум, а там первенец на ножки встал и два-три слова вполне внятно произносит. Показал старик Агды пустую посудину:
– В пору ли ханян твоему любимцу пришёлся? Нигде не жмёт?
– Да не замечал ничего такого, – осторожно ответил Агды. Сильно-то нахваливать ребёнка нельзя, злые духи подслушают, позавидуют.
– Вот и славно. Вырастет малец силачом и умницей, мне спасибо скажешь.
И не соврал на сей раз. Вырос Торганэй сильным, как медведь, и разумно управлял оленными людьми. Горя они при нём не знали.
А Сотон тихо угас, завершив свой земной круг на Таймыре. Проделал он большой путь с запада на восток, оттуда на север и с востока на запад. Повстречавшись с потомками полка Сеченко, пришедшими от каменного Пояса, он замкнул границы будущей великой державы динлинов. В память о его походе, как столбы пограничные, остались Чучуны и Чулмасы, мангасы и колбасы, напоминающие своими выходками путникам, людям заезжим: осторожно, граница!
Нынешние корейцы и японцы забыли Сотона, а зря! Не будь его, возможно, так и затерялись бы среди высокой тайги алтайской.
А три его ученика, парни, которые первыми наткнулись на юрту Сотонову, – Олокто, Чачигир и Чапогир – стали великими шаманами, потому что Синкэн перед смертью раскрыл им секрет мухоморной настойки. Сам он последние годы потратил на то, чтобы разгадать тайну брожения, но потерпел неудачу, потому что, копая бражные ямы, всякий раз упирался в вечную мерзлоту. А на льду какое брожение?
Так и умер трезвей стёклышка от бесценной бутыли. Перешла она по наследству верным ученикам. Они в бутыли мухоморное крошево кипятком разбавляли, а затем путешествовали то в верхний, то в нижний миры.
ГЛАВА 24
Рождение мага, Ютландия
Параллельные пересекаются. Простое доказательство – лестница.
…И в этот миг стена рухнула. Гессера ударила упругая волна воздуха и бросила на стоящего рядом Марта. Оба кубарем покатились по каменным ступеням и, возможно, не сосчитали бы костей, кабы не чародейская выучка. Инстинктивно и тот и другой воспользовались летательными заклинаниями и соскользнули в подземелье. Зал оказался достаточно большим, чтобы ударная волна заглохла сама собой и не разбила их о стены. Приятели поднялись на ноги и глянули друг на друга.
– Ты цел? – спросил Джору.
– Кажется, да. А вот как там наша дюжина?
– Сейчас проверю, – объявил дюжинник и начал мысленную перекличку:
– Ветр, Сани, Кот, Вася…
Откликнулись семеро. У Васи оказалась сломана рука, Тим разбил морду о камни, остальные отделались лёгкими ушибами. А вот что случилось с тремя остальными бойцами, было пока неясно. Не отозвалась тройка Кота. Подрывники шли замыкающими и вполне могли угодить под завал. Плохо дело, подумал командир. Если ребята погибли, то я себе никогда не прощу, что сунулся в эту ловушку.
Была короткая схватка в густом тумане, в котором вязло даже истинное зрение и лишь вспышки магической активности указывали направление на притаившихся врагов. На одну такую вспышку и бросилась дюжина Леса. Они буквально наткнулись на отряд ютров – клинки против клинков. Те были готовы к встрече, и, если бы не кольчуга, Гессер лежал бы с распоротым животом. Но всё равно удар под дых был достаточно силён, так что несколько длинных мгновений он сам себе казался выброшенной на берег рыбой – судорожно хватал ртом выбитый неожиданным ударом воздух. Спасибо приятелю, прикрыл от летящего сверху меча. А дальше хан уже и сам смог постоять за себя. Он подпрыгнул, и каблуки тяжёлых воинских сапог гулко ударили в середину щита. Ютролли не уступали лесичам в мастерстве мечного боя, зато были раза в полтора легче. Вот и сказалась разница в массе – противник опрокинулся на спину, зато Гессер, как кошка, приземлился на ноги. Из-под щита торчала голова ютра в к-шлеме, бить по ней мечом – только лезвие тупить. Поэтому пришлось воспользоваться кинжалом, зажатым в левой руке. Лезвие скользнуло под подбородок и с чавканьем вошло в шею долгоносого врага. Дюжинник отскочил в сторону и наткнулся на очередного ютра. Они обменялись серией ударов, схватка была малоосмысленной, потому что противники практически не видели друг друга и сражались вслепую. Холодный сырой воздух скрадывал тепло движущихся тел, а хаотично перемещающиеся частички воды и вовсе размывали слабо светящиеся контуры. Не видя, с какой стороны придётся очередной удар, лесич прикрывался вращающимся мечом и время от времени наугад наносил уколы кинжалом, пробуя врага на вшивость. Изредка лезвие упиралось в щит, но чаще всего вспарывало пустоту.
И тут Гессера посетила шальная мысль. План был настолько безумен, что он принял его не раздумывая. Понимая, что вспыхнет сейчас ярче праздничного фейерверка, выдавая своё присутствие всей округе, и станет заманчивой мишенью для любого стрелка, он потянулся к магическим источникам и направил силовые линии на острие клинка. Взмах, ещё один! Следовало торопиться, пока не прилетели стрелы. Удар, конечно же, угодил в щит, но и этого оказалось достаточно. Ютролль завопил дурным голосом и, дёргаясь и рассыпая искры, рухнул ему под ноги. Добивая врага, Джору заметил боковым зрением прямоугольник света, который тут же исчез, но не осталось никакого сомнения, что там приоткрылась и тут же захлопнулась некая потайная дверь. Откуда она взялась здесь, в развалинах?
Раздумывать было некогда, он кинулся на исчезнувший свет, пока не успел закружиться и потерять направление. Так, вот нагромождение валунов, печальные останки некогда неприступной крепостной стены, разрушенной более тысячи лет назад. Дюжинник принялся обстукивать камни рукоятью кинжала, и почти сразу же глухие удары сменились звонкими, выдавая пустоту.
– Кот, – позвал он по вещун-связи, – сюда, ко мне.
Тройка подрывников беззвучно возникла из тумана.
– Что ты тут отыскал. Лес?
– Какую-то дверь.
– В развалинах? – недоверчиво хмыкнул тройник, но после серии профессионально точных ударов костяшками пальцев согласился: – А ты прав, командир. Свит, Хант!
Подчинённые, стоящие с оружием на изготовку и прикрывающие спинами товарищей по отряду, развернулись.
– Сюда и сюда – по пакету! – приказал Кот. Подрывники извлекли откуда-то энергопакеты (хан всегда удивлялся, где они их прячут и почему при этом сами не взрываются) и прилепили в нужных местах.
– Отходим, – негромко скомандовал тройник.