Все, что я хотела сказать
Шрифт:
Я подхожу к очереди, рассматривая готовые сэндвичи в холодильнике. Надо взять один. Съем половину сейчас, а вторую оставлю на ужин. Так мне не придется выходить из комнаты до самого утра.
Плачевно, но это правда. Моя комната – единственное место, в котором я могу отдохнуть. Там я провожу большую часть времени, за исключением тех случаев, когда рано вечером тайком выбираюсь пробежаться по дорожкам, которые ведут к океану. Администрация уже предупредила девушек, что после пяти территорию кампуса покидать запрещено. Солнце садится все раньше и раньше, а в лесах,
Я нарушаю это правило. Со мной не общаются в школе, а это время – мое последнее спасение, и я не позволю отнять его у меня. Только в этот момент я ощущаю истинный покой, когда вставляю наушники в уши, слушаю музыку и растворяюсь в ритме, с которым мои ноги топают по земле. До недавнего времени я не понимала, что такое драйв от пробежки. А теперь чувствую, будто гонюсь за ним при любой возможности.
Я беру сэндвич, маленький пакетик чипсов и бутылку воды и встаю в очередь. Вокруг слышны разговоры, но никто ко мне не обращается.
– Я слышала, что она видится с парнями после отбоя, – шепчет девушка своим подружкам, которые стоят позади меня.
– С какими парнями?
– Уитом. Эллиотом. Спенсером и Чедом, – отвечает девушка. – Она тайком водит их в свою комнату.
– Точно, у нее же одноместная комната и нет соседки.
– У Уита целые апартаменты. Я слышала, что они встречаются у него, – добавляет другая.
Они сплетничают обо мне.
– Да без разницы. Я только знаю, что они все по очереди ее трахают. Или трахает один, пока она отсасывает другому. Устраивают настоящую оргию, прямо как в порно. Фу. – Все неловко смеются. – Какая мерзость.
Внутри нарастает злость, но я подавляю ее. Пусть говорят что хотят. Я знаю, что это неправда.
– Я слышала, что отцу Уита она тоже постоянно отсасывает. Так она расплачивается за учебу, – вставляет одна из девчонок.
– Гадость! Он же старый.
– Какая мать, такая и дочь.
Я делаю шаг вперед и сглатываю, чтобы промолчать. Кассир возится целую вечность, болтая со всеми с широкой улыбкой. Неужели она не может просто делать свою работу побыстрее?
– О-о-о, может, они ее делят. Может, устраивают тройничок с отцом Уита, – визжит еще одна из девчонок, после чего все начинают смеяться.
Я не выдерживаю.
Разворачиваюсь и окидываю их свирепым взглядом. Девушки знали, что я все время стояла здесь, потому и сказали все это, но они никак не ожидали, что я отреагирую. Обычно я этого и не делаю. Сейчас я впервые прилюдно за себя вступаюсь.
Их смех медленно стихает, и они смотрят на меня в ожидании.
– Вы все отвратительны, – говорю я.
– Я хотя бы не сплю ни с чьим папашей, чтобы не вылететь из школы, – дразнит одна из них. Она юная. Красивая. Злая, как змея. Одна из приспешниц Уита.
– А я хотя бы не пускаю слюни по члену Уита Ланкастера, умирая от желания его попробовать, – бросаю я в ответ.
– Ты стерва, – огрызается она.
– А ты бессердечная дрянь с тонной штукатурки на физиономии, – парирую я.
Девчонка громко ахает. Как и ее
– Мисс Сэвадж, – доносится голос директора Мэтьюза. – Пройдемте в мой в кабинет, пожалуйста.
Я таращусь на него и указываю на девушек.
– А что на счет них?
– А что на счет них? – повторяет он, вскинув брови.
– Они первые начали. Распускали обо мне грязные сплетни, я просто пытаюсь защититься… – Мой голос стихает, и я замолкаю. Бесполезно что-то доказывать.
Меня никто не слушает. Никому нет дела.
– В нашей школе неприемлемы оскорбления, особенно такие грубые, как те, что я только что услышал от вас. – Директор подходит ближе и обхватывает пальцами мое предплечье. – А я все прекрасно слышал. Прошу, пойдемте со мной.
– А как же мой обед? – спрашиваю я еле слышно и кое-как ставлю все обратно на ближайшую полку.
– Похоже, сегодня вы его пропустите, – радостно сообщает он, разворачивает меня кругом и выводит из столовой.
Я слышу, как девушки хохочут мне вслед. Мы выходим из здания, и, взглянув направо, я вижу Уита, который стоит со своими дружками и пристально наблюдает, как я иду с директором в его кабинет, как преступница, которую ведут в камеру смертников.
Какая чушь.
Как только мы заходим в кабинет Мэтьюза, он запирает дверь, а затем прислоняется к столу. Я сажусь в кресло прямо перед ним, и директор стоит так близко, что я чувствую, как его брюки касаются моих коленей. Пытаюсь отодвинуться, но тщетно.
Он занимает мое личное пространство, и мне никуда от него не деться.
– Почему вы назвали мисс Атертон дрянью?
Он так легко произносит это слово, что я на миг озадаченно замираю.
– Она назвала меня стервой.
– Значит, это вас оправдывает. – Его тон звучит возмутительно спокойно.
– Она говорила обо мне гадости. Все они говорили.
Директор приподнимает бровь.
– Например?
Я не желаю пересказывать их выдумки. Хватит и того, что он мог ненароком услышать.
– Обвиняли меня в том, что я занимаюсь… непристойностями с парнями из кампуса.
– А вы занимаетесь непристойностями с какими-то парнями из кампуса? – спрашивает он, скрещивая руки на груди.
От его обвинительного тона я резко замолкаю. Он мне не верит.
– Конечно нет. Меня все ненавидят.
– Но тем не менее все о вас говорят, значит, полагаю, некоторым вы все же нравитесь. Скорее всего, парням. – Когда я поднимаю голову, чтобы окинуть его сердитым взглядом, то вижу, что он уже разглядывает меня, косясь на подол моей юбки, который заканчивается на бедрах. Я опускаю руку и тяну юбку вниз, стараясь прикрыть как можно больше обнаженной кожи, а я ее даже не задирала. – Я уже наблюдал подобное, мисс Сэвадж. Как девочку травят сверстники. Начинают распространять слухи. В основном преувеличенные, но в них всегда есть крупица правды. – Директор наклоняется, пододвигаясь слишком близко, и я отодвигаюсь назад.