Все демоны Ада
Шрифт:
Освещение в населенном пункте было хоть какое-то, чем в лесу: это помогло мне быстро срезать путь через переулки и оказаться в нужном месте.
Да здравствует дом!
Шикарный особняк не переставал радовать глаз. Только сейчас он делал свою привычную «работу» в меньшей степени — мне уже не казался прикольным этот домишко, где живет большинство тех, кто перемкнул к Мэйсону. Кстати, о нем…
Я спряталась за деревом и затаила дыхание. Охотники часто выходят на вылазки, и вероятность, что моя «жертва» не пошла мочить демонов — почти нулевая. Мэйсон как никто другой обожает убивать сверхъестественных существ, и раз
Я примкнула к другому дереву — лишь бы меня не заметили! Доусон, скорее всего, уснул за наблюдением с камер — как, впрочем, и обычно, либо отвлекся на какой-нибудь комикс — поэтому у меня были некие преимущества. Да и я знала: если он меня увидит, в любом случае не скажет никому. Этот парень на моей стороне. Конечно, он тоже в курсе, кто я, но от всего сердца верю, что это не поменяло его отношения ко мне. Впрочем, прежде чем подумать убивать меня — ну, вдруг такое случится - он должен вспомнить, кто ему частенько помогал отгадывать кроссворды и приносил горячий кофе.
Свет горел в нескольких окнах, том числе и в комнате Мэйсона — значит, этот гад все-таки дома. Я кровожадно улыбнулась, уже вкушая вкус победы над ним, затем оголила клинок и сделала несколько шагов в сторону, прежде чем услышала скрежещущий голосок:
— Решила вернуться домой, шлюшка?
Этот тон я узнаю из тысячи.
Настороженно развернувшись, я убедилась, что угадала. Передо мной, черт его подери, стоял Мэйсон — когда он успел подкрасться? Хотя, это было не так важно в данный момент, потому что я улицезрела, как он поднял рукоятку клинка над собой, а из толпучки Охотников, пришедшей с ним, кто-то — вроде бы Себастьян — пронзительно выкрикнул:
— Айви, берегись!
Но было слишком поздно: тело не успело среагировать на команду. Взмах — и меня окатило адской болью, что прошила всю голову, отправляя в забвение. Я вскрикнула, затем рухнула на сырую землю, выронив единственное средство защиты — оружие. А следом ситуация стала в разы дерьмовее, когда я отрубилась, напоследок увидев ликующий оскал Мэйсона и услышав торжественное объявление:
— В таком случае, добро пожаловать в «гнездышко», птенчик!
XXXIV
Холод пронзил кожу, и я распахнула глаза. Что-то шуршало по бокам и бегало. Спертый запах вторгся в легкие, после чего я закашляла, приподнимаясь на локтях, в то время как писк усилился, и несколько крыс — жирных, с бешеными глазами — которые, вероятно, делали что-то недоброе на моих лохматых волосах, с ужасом разбежались в темноту. Брр! Я бы тоже была не прочь рвануть отсюда, но проблема лежала в том, что меня огораживало металлическое заключение — черт, где я?
Проползшие за пределами прутьев тараканы дали понять: я точно не в позитивном местечке. На всякий случай поднявшись с до ужаса холодного пола, чтобы никакие твари не смогли «оседлать» меня, я замерла. Тьма. Она разливалась за тем участком, где не было тусклого света из маленькой керосиновой лампы, что стояла рядышком с… клеткой?
О, это была реально клетка, то бишь — ловушка для демонов — большая, грязная и до боли знакомая. Такие «сооружения» можно было найти в любом доме Охотников. Обычно они располагались либо в хорошо защищенных подвалах, либо где-то гораздо глубже. А вот ирония лежала в том, что я попала сюда по собственной глупости. Мэйсон повел меня за нос. Он знал меня ничуть не хуже Артура. Знал, что на случившееся я не смогу просто так закрыть глаза и бездействовать. Этот чертов кретин ждал меня. Причем не одну. Но, по крайней мере, у меня осталось немного мозгов, чтобы совершить побег ночью и остаться незамеченной — и то плюс к моей карме…
Облепив холодные прутья руками, я пыталась разглядеть во тьме хоть что-нибудь, но даже демоническое зрение тут особой роли не играло, не говоря уже о лампе. Мороз сковывал конечности. В нашем охотничьем особняке комната для «пыток адских тварей» - как ее любил называть Мэйсон — углублялась аж в несколько метров под землю. В ней всегда царила мертвецкая температура. Не было электричества. А мерзким грызунам приходилось целое раздолье! И вот, по нескольким фактом я сразу поняла, где нахожусь…
Добро пожаловать «домой».
Простонав, я была уверена, что услышу идентичное эхо, но тут меня ждало нечто поинтереснее: охрипший голос, от которого по телу пробежался раскат мурашек, решил разбавить «вечеринку»:
— Айви…
Существо где-то в потемках знало мое имя. Кхе, первый повод беспокоиться! Ошарашевшая, я прильнула к другой «стене» клетки. Если мне не изменяет память, в последнее время Охотники моего клана не ловили демонье, что заслужило бы такой участи, как я. И вообще, в клетках никто не бывал лет так… двадцать. Опираясь на эти факты, я всем сердцем надеялась, что мне все померещилось. Однако злобное сознание — или кто там? — решило сыграть со мной невеселую шутку. Спустя секунды возни и кряканий, голос снова дал о себе знать:
— Айви… т-ты меня слышишь?
Как бы не так.
Я кивнула куда-то в пустоту, всматриваясь во мрак.
— Кто это говорит?
— Дэрек…
— Дэрек? — изумилась и прильнула к противоположным прутьям. У меня что, поехала крыша, или бывший глава Западного клана Огаста находится в той же заднице, что и я? Из-за отсутствия других источников света я не могла разглядеть ничего дальше метра от себя, поэтому верить на слову этому человеку было бы высшей степенью глупости: его голос едва знаком мне. Я сощурила глаза и как можно тверже спросила: — Почему я должна верить, что это ты?
— Я не разрешал тебе самостоятельно натирать клинок святой водой, потому что боялся, что ты разузнаешь о своей сущности. Я всегда оставлял дверь в твоей комнате приоткрытой — это требовалось для того, чтобы знать, что ты не сняла кулон. А еще… — он шелохнулся — кажется, привстал, отчего я напряглась до предела, ожидая не менее ошеломительные подробности, — я и раньше подозревал, что вы с Артуром больше, чем брат и сестра. Этого достаточно, чтобы ты поверила?
О, святые пельмешки.
Я открыла рот. Выходит, Дэрек давно предполагал, что между мною и Артуром что-то было? Не знаю, как он к этому пришел, но его признание нанесло на меня фурор: я побледнела — это ведь не все, что ему известно, верно?