Все демоны Ада
Шрифт:
— …Ты будешь самой яркой звездой, потому что у тебя очень доброе сердце, Айви Фрост, и непокорный, боевой и невероятно храбрый дух. Твой путь только начинается, и все твои великие подвиги впереди. Per aspera ad astra[11], Малышка. Per aspera ad astra…
Я замерла с клинком в руке. Однажды Артур говорил мне эти слова. И говорил, что я стану кем-то великим. Кем-то таким, на кого захотят ровняться. Он твердил, что мои подвиги будут иметь величайшее значение, а когда придет мой час, я стану одним из ярчайших небесных светил и поселюсь где-нибудь на небе, потому что… у
Так считал Артур.
И он верил, что своими «достижениями» я буду славиться… Но разве можно славиться тем, что ты убьешь кого-то? Что на твоих руках будет чья-то кровь, пусть и того человека, который заслуживает подобной кошмарной участи?
Глаза накрыла пленка слез, и пальцы на рукоятке клинка задрожали.
«Ты — не зло, Айви», — мне неоднократно повторяли это. Ни у кого не имелось особых значений, чтобы приходить к такому выводу, но те, кто твердил такое, почему-то были в этом уверены…
Как и любой другой Охотник, я убивала. Возможно, мне приходилось лишать жизней невинных демонов, хотя на тот момент я придерживалась тому, что все создания Ада — зло. Абсолютно. Все. Тем не менее, я ничуть не была лучше, уничтожая их… Вскоре я узнала, какими на самом деле могут приходиться демоны, и это перевернуло мой мир. Вскоре стала понимать, как ошиблась во многом, и кем неосознанно становилась.
Злом.
Я становилась злом.
Но меня убеждали, что я никогда им не была. Никогда.
— Даже в самом истинном зле может жить добро. Просто нужно хорошенько заглянуть.
Это говорил Эйдан, когда я еще не знала, какую важную роль он играл в моей жизни. В образе Хирундо он пытался донести до меня несколько фактов. И один из них постоянно был связан с тем, что зло — может быть разным, и те, кого привыкли им считать, на самом деле, могут иметь совершенно иные оболочки — чистые и незапятнанные.
Я — наполовину демон.
Полукровка.
А это значит, что я — либо зло, либо — нет.
Мне неизвестно, кто я на самом деле, зато известно другим. Артур говорил однажды, что не видит во мне ничего плохого. То же самое произносил Эйдан…
И разве после всего я могу снова начать убивать?
Могу сделать то, после чего, безусловно, начну жалеть?
Мэйсон дьявольски улыбнулся, смотря в мои наполненные слезами глаза.
— Ну, убей меня, — подталкивал он, складывая губы в оскал, — давай! Ты же за этим сюда пришла, верно?
— Айви, — голос Эйдана проник в мою черепную коробку, разрывающуюся от потока мыслей. Высший беспокойно шелохнулся, удивленный ничуть поведением Мэйсона, сколько моей медлительностью.
Я сама не могла поверить, что упускала такой грандиозный шанс — покончить с тем, кто уничтожил весь мой смысл жизни. Он уничтожил Артура. И должен поплатиться за это. Но что-то мне подсказывало, что ступая на путь мести, я буду ничуть не лучше Мэйсона. Допустим, убью я его и что тем самым докажу? Что я не прощаю ничего? Что я такая же, как он?.. К тому же, разве Артур бы хотел, чтобы я пошла на такое? Он видел во мне лишь хорошее и всегда твердил, что в будущем меня ждут великие подвиги. Что я буду кем-то
Раз так, пора бы начать совершать нечто удивительное.
Потому что я — не зло.
Никогда им не была и не буду.
И я – не мой отец.
— Нет, — прошептала я, опуская руку с оружием. Когда Мэйсон в непонимании нахмурился, пояснила: — Я не буду этого делать, потому что…
— … потому что ты слишком слаба, шлюшка. И всегда была слабой и жалкой, сколько тебя знаю.
Все произошло будто в одно мгновение: Мэйсон резко подскочил, и что-то блестящее направилось в мою сторону, а потом я ощутила какую-то тяжесть в районе груди — будто на меня надели тяжелую кольчугу.
— Нет! Айви! — кажется, это кричал Эйдан. Странным было то, что я почти не различала звуков и голосов, от накатившей усталости падая на землю.
Время словно остановилось. Перед моими глазами мелькало ликующее лицо Мэйсона и его… окровавленный клинок? Кровь. Откуда она? Помню, что лезвие оружия было чистым до той поры, пока…
Что-то пропитало мои вещи. Мокрое пятно успело намочить и куртку, устремляясь по склону шеи — откуда оно? И что это? Я поспешила проверить, дотронувшись до него дрожащей рукой. Хм… темно-красный цвет. Такой, какой бывает у крови.
Дымка забвения, наконец, покинула мое сознание, когда я прошлась пальцами по рванной коже на своей груди, откуда, не переставая, хлестала неприятная субстанция. Меня… ранили. Меня ранили? Это что, не сон? Меня действительно ранили?
Ранение от демонического клинка, да еще и в сердце, не предвещало ничего хорошего. Сморгнув слезы, я в неверии уставилась на Мэйсона:
— Ты… ранил меня?
Что и следовало бы ожидать, Мэйсон ничего не ответил. Побледнев от вида разъяренного Эйдана, он кинулся прочь отсюда, однако, его грандиозный побег не кончился ничем хорошим: бросив пару ужасающих взглядов на меня, Высший сбил его с ног. Мощный удар прямо в хребет заставил беглеца упасть с распростертыми «объятиями» на покрытую пеплом траву. Раздался смачный хруст, после чего горячий от огня воздух разрезал чей-то пронзительный крик. Тот крик, который можно было услышать лишь редко.
— Чертов ублюдок! — Эйдан нанес Охотнику очередную порцию тумаков, а следом перешел к более серьезным мерам. Кончики его пальцем заискрились — секунда — и их охватило ярчайшее кровавое пламя, распространяясь по всему его телу. Я никогда не видела подобного. А особенно такого злого Эйдана…
На Мэйсона, видимо, перевоплощение Эйдана в один пылающий шар тоже произвело фурор. Пискнув пару раз, будто какой-то поросенок, он поспешил встать — я бы на его месте этого не делала. Мой друг славился креативностью, и именно поэтому, щедро подпалил его задницу огнем, а затем и вовсе собрался извергнусь все пламя на этого мерзкого человечишку, если бы не одно «но». С подпаленной пятой точкой и дикими визгами Мэйсон мигом перевалился через забор, прежде чем бы Эйдан успел повторить «фокус». Его шансы убежать отсюда проваливались под эту чертову землю — он должен был оценить своего изобретательного противника.