Все демоны: Пандемониум
Шрифт:
Он самолично и собственноручно ускорял процесс сборов и отъезда представителей прессы, которым так и не рассказали, чем же закончилось последнее, самое сенсационное дело нынешнего Бесстрашного Суда — тяжба между лордом Уэртом Орельеном да Таванелем и его душой.
«Никаких комментариев» — вот единственный ответ, которого удалось добиться нашему корреспонденту.
По непроверенным данным, лауреат Пухлицерской премии, главный редактор самого популярного журнала Тиронги
ПОГРЕМИМ КОСТЯМИ?
Бар «Зловещие близнецы» собирает друзей на празднование своего трехсотлетнего юбилея.
В программе: танцевальные номера, подарки, лотереи и конкурсы.
Косвенной причиной для паники может явиться и срочный приезд в столицу его величества Юлейна со свитой.
Мы полагаем, что отъезд его величества из Кассарии был внезапным и незапланированным, что наводит на грустные размышления.
Королевский кортеж ворвался в Булли-Толли с неприличной поспешностью, без пышной торжественности, присущей таким важным событиям, как возвращение монарха под крышу родного дворца. И хотя дворецкий Гегава вышел к собравшимся у дворца представителям прессы и зачитал обращение его величества Юлейна Благодушного, в котором говорилось, что наш повелитель прекрасно отдохнул в гостях у кузена и с новыми силами приступил к исполнению своих обязанностей, во дворце — как стало нам известно из источников, близких к ее величеству Кукамуне, — царит не слишком радостная и напряженная атмосфера.
Безотлагательно!
Куплю загадочный дворик со злой собакой.
Или сниму на лето у хозяина.
Посредникам сердито откажу.
Более того, одна маленькая птичка шепнула нам, что при дворе ходят упорные слухи об отставке главнокомандующего тиронгийской армией, героя многих войн, любимца публики — генерала Ангуса да Галармона.
Сей слух представляется нам самым неправдоподобным, но если он подтвердится, то тогда у нас с вами есть все основания, чтобы запаниковать.
Добросердечному Зелгу было крайне неловко напоминать несчастной душе о страданиях, вынесенных ею сперва в мрачном королевстве Генсена, затем — в Преисподней, а после — во власти неведомого Нечто, сущности и природы коего не понял ни один из присутствующих на Бесстрашном Суде. Однако другого выхода он не видел. Нужно же с чего-то начинать.
Видимо, славный рыцарь понимал причину, по которой его разговор с кассарийским некромантом не клеился вот уже добрые полчаса. Герцог ходил кругами, по несколько раз извинялся и все время краснел, но никак не мог решиться задать главные вопросы.
То ли дело — граф да Унара, вспоминал лорд с теплотой. Быстро, четко, логично, без всяких эмоций выяснил обстоятельства дела; продиктовал комментарии писцу; велел сделать к утру три экземпляра для мессира Зелга и столько же — для себя.
Разговаривать с профессионалом, лишенным сочувствия — во всяком случае, в момент исполнения обязанностей, — оказалось легче и приятнее, чем с сострадающим кассарийцем. Зелг боялся обидеть Таванеля, Таванель опасался расстроить лорда, и этому не было бы конца, когда б в беседу не вмешалась решительная Гризольда.
— Галя, — заявила она, послушав, как ее личный некромант пытается настолько иносказательно выразить какую-то мысль, что, кажется, и сам уже потерял ее в лабиринтах слов, — Галя, позвольте вам откровенно заявить — так дело не пойдет. Немедленно перестаньте формулировать ваши дурацкие вопросы.
— Гризя! — всплеснул руками Таванель, с обожанием глядя на свою даму.
Он и сам полагал, что дело не пойдет, а вопросы не отличаются логичностью, но врожденная деликатность, усугубленная рыцарским кодексом, мешала ему делать такие резкие заявления.
А эту вот быстроту и остроту ее ума, присущую только выдающимся военачальникам, он заметил и особо оценил еще в первый день их памятной встречи в винном погребе.
Теперь влюбленные охотно наведывались в этот уединенный уголок замка. Лорд любил вспоминать, как он впервые увидел божественную Гризю с трубкой в зубах. Его даму влекли туда и более прозаические причины.
— Придется мне взять на себя обязанности толмача, — сказала фея, подумав. — А ты не вмешивайся, иначе вы тут до ночи будете виновато похрюкивать и скромно помалкивать.
Вы не спрашивайте, а вы не говорите.
— Э-э-э… м-м-м… — вовремя вставил Зелг.
— Его высочество с радостью согласился, — быстро перевела Гризольда.
— Дело в том, дорогая… — осторожно начал лорд.
— Лорд Таванель понятия не имеет, кто или что пленило его, когда он вырвался из Преисподней благодаря помощи отважного князя ди Гампакорты, — оттарабанила дама, словно заученный урок. — А я бы охотно процитировала нашего любезного графа да Унара, который советует все неприятности решать по мере поступления.
Лично у меня присутствие этой силы оставило самые неприятные — если не сказать больше — впечатления. Но она исчезла, растворилась, смылась. То ли убоялась Кассарии, то ли увидела все, что хотела, — особой разницы нет. Главное сейчас — справиться с вашими потусторонними родственничками. А уж после займемся персоной похитителя. И я не завидую ему, когда мы до него доберемся.
— Я просто подумал, что милорд желает подробнее знать… — не отступалась душа.
Гризольда решительным жестом пресекла слабые потуги любимого. Кому, как не ей — личной фее герцога, лучше знать, что он сейчас спросит. И, не дожидаясь, пока Зелг снова замычит нечто невразумительное, пояснила: