Все девушки мечтают выйти замуж
Шрифт:
– Садись, – он кивнул на свои колени. Парни захихикали.
– Постою,– хмуро ответила Лада.
– Извини, – Тимур виновато посмотрел на нее раскосыми черными глазами и встал. Лада села, он стоял напротив нее и всю дорогу молча смотрел на нее своим печальным взглядом.
После ужина Лада по своему обыкновению хотела погулять по городу, но проливной дождь быстро прогнал ее с улицы. Вернувшись в общежитие, она увидела, что москвички сидят кружком, что-то бурно обсуждают и хихикают. До нее долетели слова самой яркой девушки Алины, которая уже завоевала на курсе репутацию законодательницы мод:
– Ничего, скоро он узнает, что она в общаге живет, и конец роману! – Девчонки одобрительно захихикали.
Лада покраснела и пошла к своей кровати. Действительно, Тимур спрашивал ее из Москвы она или нет, и Лада ему соврала. Теперь она укоряла себя за это малодушие и собственную глупость. Но потом успокоила себя мыслью, что этот странный колхозный роман, скорее всего, закончится вместе с сезоном картошки и привычно обратилась к мыслям о своем Иване.
На следующий день после работы Лада увидела Тимура, ждавшего ее около автобуса.
– Сегодня после ужина выходи к вокзалу, – прошептал он ей, – я приглашаю тебя на свидание! – и он поспешно убежал, не дождавшись ее ответа.
За ужином она ничего не ела, задумчиво смотрела в окно и размышляла, принять или нет предложение Тимура. Но придя в общагу и опять погрузившись в ненавистную ей атмосферу, приняла решение. Накрасив глаза и надев единственные оставшиеся чистыми джинсы, Лада выскользнула из комнаты.
Тимур уже ждал ее под вокзальными часами и приветливо помахал ей рукой.
– Я разузнал, тут есть ресторан! – восторженно сказал он Ладе и взял ее под руку.
Поплутав немного по узеньким улочкам, они подошли к невысокому зданию сталинской постройки, на котором красовалась надпись «Ресторан-Бар. Серпухов»
Официантка сначала не хотела продавать им спиртное, засомневавшись в совершеннолетии Лады, но Тимур смог уговорить ее – она все же принесла бутылку сухого. На закуску Тимур заказал какие-то мясные блюда и горячие бутерброды. За столом рассказывал Ладе о своем отце – дипломате, о том, как они жили много лет в одной из восточных стран, о том, как он потом служил в армии на подводной лодке, о, своем любимом литературном герое Ходже Насреддине, читал ей стихи любимых восточных поэтов. От выпитого вина у Лады закружилась голова.
Они вышли из ресторана, побрели по темным улочкам. Тимур вдруг остановился и начал говорить Ладе о том, что он с первого момента, когда увидел ее, потерял голову, что весь мир для него – прах у ее ног, сравнивал ее глаза с блистающими кометами, без конца говорил какие-то затейливые комплименты. Все это было похоже на сцену из сказки «Тысяча и одна ночь». Лада, не привыкшая к такому обхождению, остолбенела и зачарованно смотрела на Тимура. А он внезапно наклонился и нежно поцеловал ее.
Так начался первый в жизни Лады серьезный роман.
Осенне-полевые работы подходили к концу. Филфак отправляли обратно в Москву. Тимур пришел проводить Ладу. Они стояли у автобуса под взглядами Ладиных однокурсниц, с интересом ожидавших драматического финала. Но Тимуру и Ладе не было дела ни до кого. Из оцепенения их вывел нетерпеливый сигнал водителя автобуса. Тимур поспешно сказал:
– Дай мне твой телефон, я тебе позвоню!
Лада смутилась, покраснела, тихо ответила:
– У меня нет телефона.
– Тогда дай адрес, я тебя разыщу!
Она написала на обороте старого проездного билета, который завалялся у нее в кармане, адрес своего общежития, сложила билет вдвое, сунула Тимуру и вскочила в автобус.
Тимур пришел к ней в общагу на следующий день после того, как вернулся в Москву. Он появился на пороге ее комнаты смущенный, с букетом красных гвоздик. Соседки Лады, выпучив глаза, смотрели на стройного, щегольски одетого парня. От него веяло столичным лоском и нездешней жизнью. Лада смутилась, заварила чай, пригласила Тимура присесть, но он, покосившись на ее соседок, предложил:
– Пойдем, лучше, погуляем!
Он стал приходить к ней почти каждый вечер, всегда приносил цветы. Они гуляли по Москве, он показывал ей свои любимые улочки, лучше любого экскурсовода рассказывал историю столицы. Потом они целовались в какой-нибудь подворотне или в подъезде. Лада чувствовала, как учащается его дыхание, объятия становились все сильнее. В один из таких вечеров Тимур, внезапно отстранился от нее и прошептал:
– Я взял ключи от комнаты своего друга в нашем общежитии. Он живет один, но сегодня ночевать не придет. Поедем туда!
– Как все это понимать? – изумилась Лада, а он, чтобы исправить двусмысленную ситуацию, ляпнул:
– Считай, что я сделал тебе предложение! Выходи за меня замуж!
– Как у тебя все легко, как будто коробку конфет предложил, – обиделась Лада, – не слишком ли рано ты заговорил о таких серьезных вещах?
– Ну вот, теперь ты можешь рассказывать подружкам в общаге, что будущий дипломат сделал тебе предложение, а ты ему отказала! – усмехнулся Тимур, – впрочем, ты правильно сделала, что отказала. – Он помолчал немного и добавил, – потому что, я не гожусь для семейной жизни. Я не хотел говорить тебе об этом, но, наверное, должен сказать правду. Ты видишь перед собой крепкого спортивного парня, но на самом деле я почти труп. Когда я служил в армии на подводной лодке, я получил большую дозу облучения. Втайне от врачей я посмотрел свою медицинскую карту. Там оказался целый букет болезней, которые несовместимы с жизнью.
В сущности, я как этот цветок, – он взял из рук Лады гвоздику, – с виду он живой и красивый, но пройдет пару дней и он умрет. Также и я – просто живой мертвец!
Тимур замолчал и пристально смотрел на Ладу, ожидая ее реакции. Это был запрещенный прием, и он достиг цели. По щекам Лады текли слезы:
– Прости, прости меня! – всхлипывала она, – я ведь не знала! Что же мне сделать, чтобы тебя спасти?
Эту ночь они провели вместе в общежитии МГИМО на проспекте Вернадского на узкой односпальной студенческой кровати. Потом Тимур постоянно умудрялся находить какие-то пустые квартиры, комнаты, куда приводил Ладу на ночь или на несколько часов любви. Так прошло несколько месяцев.