Всё для вас, Босс! Высшая

Милоградская Галина

— Терпение — лучшая из добродетелей, — наставительно произнёс Риши, с улыбкой наблюдавший за её попытками, сидя на циновке в углу. — Посмотри, сколь много ты уже добилась, Сарасвати. Тебе есть чем гордиться!

— За месяц я с трудом выучила основные руны, — проворчала Лера, втайне соглашаясь с наставником. Выучить совершенно незнакомый алфавит за короткий срок было успехом, но она так привыкла ругать себя за каждый промах, что просто перестала замечать собственные достижения. — Я до сих пор не могу читать слоги, про слова и вовсе молчу.

— Поэтому заклинания и даются так сложно: ты произносишь их, не понимая смысла, механически.

Вот, смотри. — Риши легко, будто двадцатилетний юноша, поднялся и подошёл к столу. — Эта руна «каро», вода. А это…

— «Лина». — Лера вздохнула. — Сила. Сила воды?

— Это то, что лежит на поверхности, первоначальный смысл. А если подумать, что речь здесь не о силе воды, а о твоей силе над водой? И если наполнить заклинание энергией, заставить её течь по твоим жилам, то… — Риши хитро посмотрел на Леру.

— Ты хочешь сказать, что я должна приказать воде застыть?

— А разве ты не этим занималась последние два дня? Приказывала? Нет, Сарасвати, ты должна почувствовать свою силу, не приказывать, не просить, а просто знать, что сможешь.

Лера задумчиво посмотрела на капли, продолжавшие стекать с крыши. Легко сказать — представь, она только и делает, что представляет. Раздражение поднялось откуда-то из глубины, мутной волной всколыхнуло сознание, и чистый белый свет, наполнявший её, будто сосуд, вдруг потемнел и покрылся рябью. Прикрыв глаза, Лера вздохнула и попыталась успокоиться. Она не просто может повелевать холодом и ледяным пламенем. Она соткана из него, оно — часть того, что делает её той, кто она есть. Ей нет нужды приказывать. Перед глазами вдруг встал Ракеш. В тот первый день, когда она узнала про драконов, чёрный язычок пламени так легко и непринуждённо сорвался с кончиков его пальцев, словно он вообще об этом не задумывался. Сердце привычно отозвалось тоской на воспоминание о нём, а следом, опять же привычно, перед глазами встала их последняя встреча. Крохотные голубоватые огоньки, заплясавшие было на кончиках пальцев, но тут же потухли.

— Ничего не получится, — обречённо прошептала Лера, растирая руки, которые всё ещё легко покалывало.

— Ты куда-то спешишь? — спокойно спросил Риши. — Самое плохое, что может быть в обучении — спешка. Ставь себе короткие цели и иди к ним, радуясь каждому финишу. Ты хочешь всего и сразу, а так не бывает.

— Не хочу я всего и сразу! Я хочу понять, кто я и что здесь до сих пор делаю! Я хочу покоя! — Она резко вскочила, роняя стул. — Я хочу доказать себе, что достойна, но не могу это сделать! — Слёзы наполнили глаза так стремительно, что Лера не успела их сдержать. Виновато пробормотав: — Прости, — она выбежала из веранды.

Уже в своей комнате, свернувшись клубком на небольшой кровати, Лера наконец разрыдалась, думая о том, в чём не могла признаться вслух: она хотела любви. А ещё хотела увидеть, как вытянутся лица Аджитта и Ракеша, когда она заявит о себе в Милладре. Эта мечта была единственным, что не давало окончательно опустить руки. И если месть — это блюдо, которое подают холодным, то сейчас внутри было слишком много огня.

К вечеру, когда Лера вышла в крохотную комнатку, служившую одновременно и гостиной, и столовой, и кухней, Риши уже накрывал на стол, заставляя его пряными, острыми, ароматными блюдами.

— Прости меня, — виновато прошептала Лера, подходя к старику и кладя руку на его плечо. — Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, ты прав — желание стать лучшей играет против меня. И это очень изматывает.

— Всё в порядке. — Риши мягко улыбнулся, и морщинки у его глаз стали глубже. — Если бы ты росла в нашем мире с рождения, то проходила бы обучение год за годом в окружении наставников и, быть может, братьев и сестёр. Но твой разум слишком занят знаниями, полученными в другом мире. Их невозможно забыть или задвинуть, но они мешают понять саму суть магии и впустить её в себя. Ты сама ставишь стены, которые потом преодолеваешь.

— Какие у нас планы? — спросила Лера, когда ужин был съеден, а его место заняли большие кружки с ароматным травяным чаем.

— Я думал, что мы уйдём в горы до того, как начнутся холода. В это время года дождей обычно мало. — Он помолчал и добавил: — В этом году вообще всё не так, как всегда. В любом случае, до зимы ещё далеко. Дождёмся, когда распогодится, и отправимся в путь.

— Но что мы будем делать зимой в горах? — испуганно проговорила Лера. Горы она раньше видела только на картинке, небольшие холмы на море не в счёт. Здесь ей удалось вдоволь налюбоваться прекрасным пейзажем издали, но чтобы самостоятельно отправиться в путь… Это пугало.

— Есть перевал, о котором знают немногие, — сказал Риши. — А за ним узкое ущелье и лабиринт пещер и гротов. Там живут многие из тех, кто когда-то отправлялся на поиски Белого Клана. Учиться там будет гораздо проще, к тому же, рядом будет источник твоей силы.

— Даже такой существует? — Лера не смогла сдержаться от улыбки.

— Да. — Риши, напротив, был совершенно серьёзен. — Озеро, затерянное в горах. Бездонное и ледяное, но при этом невероятно прекрасное. Ты никогда не задумывалась, почему тебя назвали Сарасвати?

— Я не слишком верю в силу значения имени, — скептично заметила Лера. — Выносливая, здоровая, сильная — вот что значило моё имя на Земле. Валерия.

— Хочешь сказать, что это всё не про тебя? — глаза Риши лукаво сверкнули. — Сарасвати означает «хозяйка озера», но для нас значение имени — не то, что лежит на поверхности.

— А у вас бывает что-нибудь, что действительно означает именно то, что означает? — невольно улыбнулась Лера.

Мир драконов открывался ей с новой стороны, всё больше вытесняя привычное представление. Если раньше Лера принимала окружающих как таких же людей, которые каждый день спешат на работу, любят отдохнуть и погулять, ездят на дорогих автомобилях и порой купаются в роскоши, то теперь перед ней открывалась совершенно другая картина. Сложная иерархия, подчинение, свод строгих законов и над всем этим: верховная власть, которой нет возможности перечить. Драконы были связаны не только договорами и контрактами. Между ними незримыми нитями тянулась сила: у кого-то большая, у кого-то меньшая, и всё в этом мире подчинялось только ей. Если ты обладаешь могуществом, ты обладаешь всем. Если же ты родился слабым, то никакие достижения не позволят подняться на ступень выше и стать кем-то значимым в этом мире. А если ты потерял силу, то всё, что тебя ждёт: всеобщее презрение, прикрытое жалостью.

Люди в этой иерархии стояли особняком по одной простой причине: они здесь никогда не задерживались и не представляли угрозы. Какое драконам дело до простых смертных, которые только и могут, что думать о деньгах, но даже самый богатый из них не может сотворить простейший морок, который осваивают дети пяти лет? В мире драконов богатство не означало власти, напротив — власть шла вместе с богатством, но оно было не обязательным. Впрочем, бедные, но могучие маги среди драконов давно не встречались: цикл давно замкнулся, и в сильных семьях всегда рождались сильные дети, а к моменту их рождения их отцы и деды давно добились высших ступеней.