Все дозволено (с илл.)
Шрифт:
— А результат? Ноль?
— Что ж поделаешь? Не хватает у нас умишка разобраться в этой машине.
— Почему машине?
— А что это, по-твоему? Механизм, точный и безотказный. Завели его, и он действует — крутится, лязгает, даже смазки не требует.
— Вечный двигатель?
— По замыслу Учителя- вечный. Только ты еще со школы знаешь, что вечных не бывает. Остановится когда-нибудь.
— Интересно, из-за чего?
— Спроси полегче что-нибудь.- Капитан нахмурился.- Смотри, темнеет. Поспешим.
— Темноты боишься?
— Боюсь. Мало ли что происходит здесь ночью. Они пошли по звонкому пластику
думая каждый о своем. Капитан, недовольный их неудачным походом, молчал, не глядя на товарища. Малыш порой откашливался, словно хотел что-то сказать и не решался.
— Как все-таки недалек человек,- сердито проворчал Капитан.- Венец творения, хозяин жизни, а ткни его в непонятное — и застрял на месте: ни дохнуть, ни сдвинуться.
— Все философствуешь,- скептически заметил Малыш,- а философия твоя от беспомощности. Действовать надо, а не рассуждать.
— Так что ж ты не действуешь, гигант мысли?
— Суетиться, пожалуй, не стоит, а мыслишка одна есть.
Капитан насторожился: он слишком хорошо знал товарища, его склонность к безрассудным действиям, о которых часто потом й сам жалел.
— Что придумал? — спросил он строго. Малыш замялся:
— Ничего я не придумал. Домой пора. Баиньки.
Вездеход по-прежнему стоял на окраине, там, где его оставили, окруженный мутноватой пленкой силовой защиты. Капитан повернул браслет на руке,и пленка исчезла в густеющем сумраке,а колпачок антенны дрогнул и скрылся под крышей.
— Полезай,- скомандовал Капитан. Малыш снова замялся.
— Погоди,- сказал он,- я излучатель бросил, когда в драку вмешался.
— Ну и пусть валяется,-поморщился Капитан,- у нас этого добра на станции хватит.
— Нет, лучше вернуться. Я быстро. Раз-раз — и обратно.
Он пробежал несколько метров и пропал, чтобы в ту же секунду возникнуть на площади, где они со Стойким состязались в ловкости, ликвидируя бессмысленное побоище.
Глава VI
НА КОНВЕЙЕРЕ МЕРТВЫХ. ЧТО ГРОЗИЛО МАЛЫШУ В ЗАЛАХ РЕГЕНЕРАЦИИ
Он сразу попал на место: нуль-переход снова сработал безотказно. Площадь тонула в голубой полутьме вечера- безлюдная, мертвенно-тихая. Не бежали по стенам туннелей яркие цветные абстракции, не слышно было ни криков, ни шороха шагов по крышам.А на площади под туннелем лежали вповалку безжизненные тела погибших, брошенные без присмотра на произвол судьбы. Какая судьба их ожидала, это и хотел выяснить Малыш. «Интересно, сколько придется прождать? — беспокойно подумал он.- Пройдет четверть часа, Капитан всполошится, и моей задумке конец. А может быть, случится кое-что и раньше его прибытия. Стоило рисковать? Стоило. Кое-что узнаю, если, конечно, выживу».
Он улегся поудобнее прямо на теплый пластик покрытия, положил ладони под голову и снова задумался. Подсознательно возникло желание увидеть Капитана раньше таинственных событий, которые происходят в городе ночью. Ну, выговор, ну, пара суток ареста- и никакой опасности, даже можно утешить себя классической формулой: я-то хотел, да мне помешали. «Для трусов утешение,- вздохнул Малыш.- Раз решил, доводи до конца».
…Они появились на площади минут через пять-шесть неожиданно и обычно для Аоры- ниоткуда, из ничего. Только сейчас качалась над площадью
Малыш зажмурился и тотчас же чьи-то руки подняли его, положили на что-то мягкое, прогнувшееся под его телом, и это «что-то», мерно покачиваясь, поплыло в неизвестность.
А потом покачивание прекратилось. Носилки — или что это было? — замерли на мгновение и снова двинулись, только уже ровно и плавно, будто на пружинящей ленте конвейера. Малыш приоткрыл глаза и снова зажмурился: так резок был переход из густой темноты неосвещенного города в ярко блиставшую белизну какого-то огромного зала.
Впрочем, то был не зал- скорее широкий коридор с ослепительно белыми стенами и потолком, без всякой мебели- даже не земной, гедонийской. Только голые стены и голый пол,над которым плыли без всякой опоры прямоугольные рамы-носилки с уложенными на них телами подобранных на площади гедонийцев. Среди них лежал и Малыш, боясь открыть глаза, и его уносила куда-то лента кладбищенского конвейера. Куда они плыли и как плыли, Малыш не задумывался: в мире нуль-переходов и управляемого пространства антигравитация казалась пустяковой забавой.
Люди в голубых куртках — теперь их цвет был отчетливо различим — шли рядом, молча сопровождая не останавливающийся кортеж. Сейчас Малыш хорошо видел загадочных конвоиров: полутораметровые, худенькие- куда им до рослых хозяев Аоры,- черные жесткие волосы, впалые щеки с орлиным носом и бледно-голубой цвет кожи. «Что у них, кровь голубая, что ли?- подумал Малыш.- Как у осьминогов. У нас железо в крови, а у них, должно быть, медь». Впрочем, стоило ли гадать, то была совсем другая раса, непохожая на земную, хотя и гуманоидная. Шли они не переглядываясь, и Малыш, как ни напрягался, так и не мог поймать ни одной их мысли. Таких они не видели ни в Зеленом лесу, ни в Аоре. Может быть, роботы? Да нет, люди как люди. Тогда почему Учитель ничего не сказал о них? И судя по всему, даже в Аоре о них не знают.
Внезапно конвейер остановился. Истуканами встали рядом немые конвоиры. «На кой черт я ввязался в эту авантюру?- с тоской подумал Малыш.- Сидел бы сейчас на станции с ребятами… Может, сбежать?» Он тут же устыдился своей мысли. Пока еще ничего страшного не видно, да и как сбежишь, если, скажем, нуль-переход здесь не действует? В самом деле, зачем он в залах регенерации? Мертвецы никуда не выпрыгнут.
Ничто так не пугает, как Непонятное, да еще обставленное с таким суровым, почти мистическим ритуалом. Не было на пути ничего, только уходил вдаль пустой коридор. И вдруг раздвинулись стены, послышался режущий ухо звук, похожий на визг электробура, и ниоткуда возникли темные ящики, точь-в-точь памятные «шкафы» в милеа. Коридор пропал, а «шкафы» стояли перед молочно-белой стеной, из которой один за другим выходили такие же низкорослые пареньки или девушки в голубых куртках. Они подошли ближе, и Малыш почувствовал, что «носилки» медленно подымаются на попа.