Все друзья делают это

Иногда все, что необходимо для успеха в важных переговорах — это не козыри на руках, не компромат, не шантаж и угрозы, а правильный подход.

Если бы Никита вновь принялся расписывать, какой у них за городом огромный и красивый дом и какие там интересные старинные картины, на которые я просто обязана взглянуть для духовного развития, я бы отказалась тут же и сразу. Ну или если бы он опять принялся ерничать, что сейчас я сама никуда не хочу ходить, а вскоре стану такой огромной из-за малоподвижного

образа жизни, что никто меня и не подумает никуда приглашать, я бы просто залепила в него подушкой и продолжила спать. Пока что меня мои формы вполне устраивали, да и не только меня, судя по зачастившим приглашениям на свидания.

Но Никита, в отличие от меня, выбрал правильную профессию, у него уже сейчас, только в начале карьеры, имелись задатки хорошего управленца и он умел просчитывать на пару шагов вперед. Совершенно очевидно, он учел тот факт, что по утрам выходных я отключаю мобильник и вообще на внешние раздражители не реагирую, а уж если речь идет о долгожданном и заслуженном отпуске, так тем более.

Уверена, он заранее договорился о визите с моей сожительницей по квартире — Мариной Веселкиной, иначе она бы и не подумала встать в субботу раньше полудня, с учетом, что легла только в три часа ночи. А тут тихонько и безропотно поднялась, встретила раннего визитера, да еще и две двери открыла — входную и в мою комнату.

Ну и еще один немаловажный аспект, указывающий на серьезную подготовку Никиты: войдя в комнату, он занял не стул или кресло, а изголовье моей кровати. А потом, зная, что этот звук я не спутаю ни с одним другим, принялся шуршать оберткой и фольгой от шоколадки. От моей любимой молочной шоколадки, с намеком на швейцарское происхождение!

— Привет, — пробормотала я и вынырнула из-под пледа, коим укрылась, едва в комнате появился гость.

— Отлично! — послышался радостный смешок. — Мы уже вспомнили о приличиях.

Никита еще активней зашуршал фольгой, а потом издал стон удовольствия, и…

Не выдержав такой муки, я подскочила на кровати, выхватила у него заслуженный за раннее пробуждение трофей, откусила кусочек и умиротворенно прикрыла глаза. И мне было все равно на очередной смешок, раздавшийся слева, и на то, что я предстала перед мужчиной со взъерошенными волосами — светлые, длинные, непослушные, после сна они превращали меня в игольчатого дикобраза.

Да и то, что я одета в кружевной пеньюар, не имело значения. У Никиты было столько поклонниц — до и сейчас, что вряд ли он все еще воспринимал вид девушки в пеньюаре, как нечто призывное и соблазнительное. Тем паче, что я для него и не девушка вовсе, а друг. Лучший друг.

Некоторые удивляются: мол, разве так бывает, что парень и девушка просто дружат? Бывает. И мы тому прямое доказательство уже долгое время. А если конкретней… Когда мы с Никитой познакомились, мне было десять, а ему едва исполнилось тринадцать, так что вместе мы уже целых двенадцать лет.

Кстати, познакомились мы как раз в августе. Жаль, я точной даты не помню — мое упущение, а так вполне можно было бы отметить.

— Не понял, — возмутился Никита. — Я тебе шоколад зачем принес? Чтобы ты быстрее проснулась и при этом была бодрой и в хорошем настроении. Ты мне даже целую лекцию прочла про выработку гормона счастья, а что на практике? Мало того, что у тебя глаза закрыты — так ты еще и вздыхаешь! Или мне порадоваться, что ты хотя бы не храпишь?

Хмыкнув, откусила еще один кусочек от шоколада, не желая ни просыпаться, ни вставать, ни что-либо говорить. Вот доем… или хотя бы съем половинку…

— Интересно… — судя по прогибу матраса, Никита сменил положение, устраиваясь с большим комфортом. Но и обо мне не забыл — взбил и заботливо поднял вверх подушечку. — Ты не храпишь потому, что жуешь? Или тебе это в принципе не свойственно?

— Мучайся теперь в неизвестности, — улыбнулась я, снова нырнув ненадолго в воспоминания. — Я тебе предлагала со мной переспать, а ты…

— Когда это?

Судя по голосу и очередному прогибу матраса, Никита напрягся. Небось, стал мысленно перебирать все наши задушевные разговоры в последнее время. А заглянуть так далеко, как я, точно не догадается!

— Когда, Ань? — потребовал он ответа.

Ого, а голос вообще стал странный какой-то. Я даже глаза открыла и повернулась к нему. Правда, тут же пришлось немного вдавить голову в подушку, потому Никита, оказывается, надо мной практически нависал. И был так близко, что я и рыжие пятнышки рассмотрела в его темно-карих глазах.

— Любопытно… — никогда раньше не замечала их, а тут…

— Не увиливай от ответа, — он сдвинул черные брови, что, возможно, и производило эффект на его подчиненных, но меня, как всегда, веселило. — Ты любишь точность, а теперь о ней прошу я. Итак…

— Вот совершенно точно никогда раньше не замечала, что ты зануда, — рассмеялась и пояснила: — Двенадцать лет назад, у бабушки, помнишь? Было поздно, и чтобы ты не шел один через всю деревню, я предложила тебе остаться у меня и переночевать. А ты отказался.

— А, тогда.

Никита отстранился и взглянул в окно, где вовсю красовалось солнце. Люблю эту комнату, хорошая она, светлая, жаль будет с ней расставаться… И так красиво здесь по утрам: свет разгоняет ночные тени, и обои в цветочек кажутся милыми, и мебель, которую давно пора было бы поменять, выглядит как дорогой антиквариат, и волосы у Никиты из-за солнечных бликов кажутся не просто черными, а с рыжиной.

Я медленно ела шоколад, смотрела на друга и ждала, когда он расскажет о цели визита. А он смотрел в окно и молчал. Неужели это я его подгрузила древними воспоминаниями?

— Никит, — отложив шоколад на тумбочку, подвинулась к нему, обняла за плечи. — Ты чего это?

— Так… думаю…

— О прошлом?

— Угу, годы-вода…

— Да, — села к нему боком, прислонила голову к его спине и снова невольно вздохнула. — Бабушки моей уже нет, дома бабушки уже тоже нет, а ветхая деревня стала элитным поселком. Ну, это ты знаешь.

Он усмехнулся.

— Никит, я вот почему-то сегодня вспомнила… Мы ведь с тобой где-то в конце августа познакомились… Если бы знали точную дату, можно было бы и отметить…