Все ее страхи
Шрифт:
Она стояла на обочине, а водитель тем временем доставал ее багаж – чемодан на колесиках и большую спортивную сумку. Доллары она купила в своем лондонском банке еще на прошлой неделе, поэтому без проблем заплатила таксисту тонкими бумажными банкнотами. Правда, точно не знала, сколько оставлять чаевых, так что, возможно, дала больше, чем следовало бы. Когда он отъехал, она поставила спортивную сумку на чемодан с колесиками и направилась в арку.
Она прошла через двор, вымощенный плитами и кирпичом, как вдруг распахнулась центральная дверь и из нее вышел темнокожий привратник с седыми, слегка
– Эй, привет, – помахал он ей рукой. Он был одет в длинный коричневый плащ поверх костюма и форменную фуражку. Под фуражкой – очки с толстенными линзами в темной оправе.
– Привет, – попыталась улыбнуться Кейт. – Я Кэтрин Придди, должна остановиться в квартире Корбина Делла.
– Ага. Я в курсе. Мистер Делл переезжает на полгода в Лондон, а вы – сюда. Подозреваю, Лондон много потерял, а Бостон приобрел. – Он подмигнул ей, и напряжение, которое все еще сжимало грудь, отступило.
– Не знаю, – призналась Кейт.
– Я редко ошибаюсь, – уверял он. Кейт где-то читала, что бостонцы печально известны отсутствием теплого отношения к приезжим, но душевная щедрость этого швейцара доказывала обратное.
– Гляжу, все свое вы носите с собой, – заметил он, осматривая багаж. Кейт скорее почувствовала, нежели увидела, как мимо нее промелькнула девушка и вошла в здание. Привратник, казалось, не заметил.
– Если вы возьмете чемодан, я потащу сумку, – предложила Кейт. Вдвоем они перебрались через три старые мраморные ступеньки, ведущие в вестибюль. Он оставил чемодан на кафельном полу и живо проскочил на другую сторону стойки регистрации. Учитывая его вес, можно сказать, что он обладал довольно легкой походкой.
– Я обещал миссис Вэлентайн, что позвоню, когда вы прибудете. Она председатель жилищного кооператива и хочет провести для вас экскурсию по квартире.
– О, здорово, – согласилась Кейт, осмотревшись вокруг. Вестибюль был узеньким, но привлекательным. С высокого потолка свисала стеклянная четырехламповая люстра. Стены были окрашены блестящей краской кремового цвета.
– Мисс Придди здесь, в вестибюле, – сообщил он кому-то по телефону и положил трубку. – Она сейчас спустится. Давайте занесем ваш багаж в лифт. Квартира находится в северном крыле на третьем этаже. Оттуда открывается прекрасный вид на реку Чарльз. Вы бывали когда-нибудь в Бостоне?
Пока Кейт рассказывала, что никогда прежде не посещала Штаты, по одной из боковых лестниц спустилась высокая болезненно худая женщина лет семидесяти – ее туфли цокали по кафельным ступеням. На ней было длинное черное платье, вокруг шеи обмотан цветочный шарф. Седые волосы собраны в замысловатый узел. Кейт стало интересно, всегда ли она так одевается или собралась на какую-нибудь встречу. Дамочка представилась как Кэрол и пожала Кейт руку. Ее кисть была похожа на связку палочек, покрытых тонким слоем папиросной бумаги.
– Уверена, Кейт, что вы и сами могли бы освоиться в квартире Корбина, но, думаю, радушный прием комитета не помешает. – Привратник погрузил багаж в лифт, а Кэрол взяла у него ключ и повела Кейт по винтовой лестнице. – Вы не прочь пройтись пешком? Я так ежедневно тренируюсь.
Кейт призналась, что счастлива прогуляться, и с облегчением выдохнула, обрадовавшись, что не придется ехать
На третьем этаже Кэрол повернула налево, Кейт последовала за ней – в темный, с ковровым покрытием коридор, в котором виднелись дверные проемы слева, справа и в конце. В дверь слева стучалась девушка примерно одного с ней возраста, и Кейт показалось, что это та самая, которая промелькнула мимо нее во дворе.
– Чем могу помочь? – громко обратилась к посетительнице Кэрол.
Девушка повернулась. Она была в джинсах и свитере с глубоким вырезом. Волосы темные, коротко стриженные – ее лицо вполне могло показаться милым, если бы не отсутствие подбородка. Изъян был так заметен, что Кейт предположила: возможно, она когда-то попала в жуткую аварию.
– Вы работаете здесь? Могу ли я получить ключ от этой двери? Я беспокоюсь о своей подруге, – сказала она гнусавым, высоким от волнения голосом.
– Почему вы беспокоитесь? – спросила Кэрол. – Что случилось?
– Она мне не отвечает. Мы планировали пообедать, но она не пришла. Я позвонила ей на работу, но она там не появлялась. Я ужасно волнуюсь.
– Вы уже говорили с нашим швейцаром?
– Нет, я пошла прямиком сюда. Это так непохоже на нее, я писала и звонила ей тысячу раз.
– Извините, – сказала Кэрол. – У меня нет ключа. Вам следует поговорить с нашим швейцаром Бобом. Он что-нибудь узнает. Как зовут вашу подругу? – Кэрол продолжила движение, и Кейт последовала за ней.
– Одри Маршалл. Вы ее знаете?
– Я знакома с ней, голубушка, но знаю о ней немного. Поговорите с Бобом. Он поможет вам. Нужно было сразу к нему обратиться, как только приехали.
Кейт шла по краю коридора, едва ли не касаясь плечом обшитой панелями стены. Расстроенная подруга соседки своим визгливым от волнения голосом спровоцировала у Кейт новый приступ паники – тревога внутри нее раздувалась, как воздушный шар. Она подумала о таблетках в косметичке, которая по-прежнему находилась в чемодане, а тот, в свою очередь, ехал в лифте.
– Так странно, – заметила Кэрол, всовывая ключ в замочную скважину двери в конце коридора. – Как она прошла мимо швейцара? Надеюсь, ни с кем ничего страшного не случилось. – Она сказала это так, как будто в мире никогда ничего плохого не происходило. Нелепое, хотя и наполненное благими намерениями утверждение – такими часто грешил ее отец. Между тем Кейт с того самого момента, как увидела встревоженную девушку, неистово стучащую в соседнюю дверь, уже знала: кто-то умер. Так работал ее мозг. И понимание особенностей своего мышления – она постоянно запускала логику по пути с наихудшим финалом – не уменьшало ее уверенности. В тот день Кейт уже знала, что подросток в зале ожидания – с потным лбом и едва пробивающимся юношеским пушком над губой – тащил в рюкзаке самодельное взрывное устройство. Она знала, что турбулентный вихрь над Атлантическим океаном разбушуется с такой силой, что разорвет самолет на части с той же легкостью, с какой ребенок-садист отрывает крылья бабочке. Пока ничего не случилось, но это не значит, что за той дверью, дальше по коридору, не было мертвой или умирающей девушки. Конечно же была.