Всё ещё Люблю
Шрифт:
Егор оставил неизгладимый след в моей душе. Травмировал мою психику. Я до дрожи боюсь секса.
Все чаще у меня появляются мысли, что я никогда больше не смогу подпустить к себе ни одного мужчину.
Мой погибший муж незримой тенью нависает надо мной. Следит, чтобы я хранила ему верность до смерти.
Передернув плечами, сбрасываю сковавшее меня напряжение, вызванное воспоминаниями о Егоре.
Только собираюсь отправиться в ванную и как следует там расслабиться, как телефон оживает.
Звонит отец.
— Привет, пап, —
— Привет, детка. Как ты себя чувствуешь?
— Валентина Петровна, да? — хмыкнув, спрашиваю у него.
Вот же неугомонная и чересчур заботливая няня мне досталась.
— Она самая, — со смешком подтверждает отец. — Так как ты?
— Всё хорошо, пап. Я в порядке. Простое переутомление.
— Ты слишком много работаешь. Совсем себя не бережешь, — с грустью произносит он.
— Мне приходится много работать, чтобы оправдать оказанное мне доверие, пап. Я самый молодой гендиректор такого уровня. К тому же — женщина. Я должна работать больше и усерднее.
— Ты главный акционер, дочка. У тебя пятьдесят два процента акций. Ты ничего и никому не должна, — строго отвечает мне отец. — Тебе следует беречь себя ради сына. Кстати, как там мой внук?
— Даня в порядке. Он очень сильно изменился после смерти Егора. Стал спокойнее, — с нежной улыбкой говорю о сыне.
До сих пор не могу нарадоваться, видя, как мой мальчик счастлив.
— Ещё бы ему спокойнее не стать, — ворчит папа. — Смерть Егора стала для всех нас подарком.
— Пап, — укоризненно говорю. Я не защищаю Егора, но о мертвых нехорошо так говорить. В конце концов, он отец моего Дани.
И хотя бы за это я ему благодарна.
— Что «пап»? Егор был редкостной тварью. Властной, лживой и жестокой. Я до сих пор виню себя в том, что тебе пришлось пережить по его вине. И по моей, — удивляет меня отец своим признанием.
Мы никогда, ни разу не говорили с ним о Егоре и наших отношениях. Я всегда делала вид, что у нас всё прекрасно в семье. Изо всех сил старалась избавить отца от лишних волнений. Он все равно был не в силах что-либо изменить. Так зачем лишний раз его тревожить?
— Ты ни в чем не виноват, папа, — теперь я точно это знаю.
— Виноват. Я знаю. Из-за моих проблем с бизнесом ты вышла за Егора.
— Нет, папа. Я в любом случае была бы с Егором, — тяжело вздохнув, говорю ему и сажусь на кровать.
— О чем ты говоришь, дочка? — даже не видя его, чувствую, что отец хмурится.
— Проблемы с бизнесом начались у тебя из-за меня. Вернее, из-за Егора, но причиной была именно я. Он увидел меня на каком-то банкете и решил, что я должна быть с ним. Его люди собрали на всю нашу семью досье, после чего Егор сделал всё, чтобы загнать нас в угол. Ты не виноват, пап. Он всё равно бы добился меня. Только методы и последствия для всех нас были бы еще хуже.
— Ублюдок! — зло, с ненавистью рявкает отец так сильно, что я отодвигаю трубку от уха. — Тварь! Если бы мог, снова бы убил его! Только на этот раз собственными руками бы придушил гниду!
— Папа, — шокированно шепчу я.
Мне ведь послышалось, да? Мой отец не мог быть замешан в гибели Егора. Не мог… Папа не такой…
Напряженная тишина на той стороне телефона нервирует еще сильнее.
— Папа, скажи, что ты не замешан в гибели Егора, — прошу.
Секундная тишина.
— Я больше не мог смотреть, как ты страдаешь. Как страдает Данил. Как Егор портит вам жизнь.
— Боже, папа… что ты наделал?! — вскочив с кровати, начинаю мерить шагами комнату.
— Я защитил свою дочь и своего внука. Давно следовало набраться смелости и сделать это. Думаешь, я не видел синяков на твоих руках? Не замечал загнанного потухшего взгляда? Я никогда не верил лживым улыбкам Егора. Не верил в его любовь к тебе. Пусть я не знаю в подробностях, что он с тобой делал, но я знаю, что ты страдала. Ты была несчастна в браке с ним. И ты не могла уйти. Он бы не отпустил тебя. У него было много влиятельных друзей и знакомых. Куча денег. Мы бы против него не выстояли.
— Папа, если об этом узнают, тебя посадят, — испуганно, почти истерично говорю я.
— Я долго к этому готовился, доча. Откладывал деньги на скрытый, оформленный на подставное лицо счёт, чтобы нанять киллера. Я замёл все следы. Но даже если правда вскроется, я готов понести наказание. Теперь я спокоен за тебя и Даню. Вы в безопасности. Егор больше не властен над вами, — спокойно отвечает отец, и я, не сдержавшись, всхлипываю.
Я думала, что отец ничего не замечает… Что он верит Егору… Думает, что я счастлива в браке. В глубине души я злилась на него за это. А выходит, зря… Ради меня отец пошел на серьезное преступление, за которое его могут надолго упрятать в тюрьму.
— Папа… папочка, — размазывая одной рукой слезы по щеке, шепчу я.
— Не плачь, детка. Не нужно. Ты уже достаточно пролила слёз за свою жизнь, — успокаивающе произносит отец.
— Спасибо, — после очередного всхлипа говорю ему.
— Я люблю тебя, дочка. И всегда буду тебя защищать. Утри слёзы и забудь об этом разговоре. Забудь о Егоре. Живи дальше. Тебя впереди ждет еще столько всего хорошего.
— Я тоже тебя люблю, пап. Очень люблю, — постепенно успокаиваясь, говорю ему.
— Любишь? — хитро спрашивает отец.
— Очень, — отвечаю ему.
— Тогда не отказывайся провести с нами время. Мы с твоей матерью планируем съездить за город. Отдохнуть. Поехали с нами. Бери Даньку, проведем время всей семьей. Мы давно уже вместе не собирались.
— Пап, ты же знаешь, мы с мамой не особо ладим, — грустно вздохнув, говорю отцу. Идея провести время за городом мне по душе. Но вот общение с матерью — нет. Каждое наше общение приводит к ссоре.
— Саша, она твоя мать. Да, не самая лучшая и не самая понимающая, но всё же мать. Она любит тебя, дочка. Просто не умеет это показывать.