Всё ещё Люблю
Шрифт:
С трудом верится в её любовь. Моя мать никого, кроме себя, не любит. Этим она напоминает мне Егора. Они оба — эгоисты.
— Не знаю, пап, может, в другой раз.
— Ты всегда так говоришь, — не покупается на моё обещание родитель. — Всё, собирай сумку, хватай Даньку и приезжай к нам. — Строго говорит отец.
— Я так-то болею, вроде как, — принимаю последнюю попытку избежать семейного сбора.
— Вот именно что «вроде как». Нормально ты себя чувствуешь, по голосу слышу. Так что не придуривайся. Порадуй старика, приезжай.
Тяжело вздыхаю.
— Хорошо, — сдаюсь я. — Через пару часов будем у вас.
— Ждём, — довольный победой, говорит отец и отключается.
Кладу телефон на прикроватную тумбу и растираю заплаканное лицо руками.
В голове до сих пор не укладывается признание отца. Он нанял киллера. Заказал Егора. Боже…
Всё кажется таким нереальным, словно происходит не со мной. Словно это сон или фильм. Но точно не реальность.
Мой папа — спокойный мягкий человек. Я даже мысли допустить никогда не могла, что он способен на такое.
Как ему хватило смелости нанять киллера? Где он вообще его нашел? Ведь это не так просто должно быть.
Тем более, судя по идеально совершенному убийству, которое все приняли за несчастный случай — поломку — киллер был профи. Очень хорошим профи.
С такими просто так не связаться. В интернете не найти, наверное.
Почувствовав, что начинает болеть голова, пальцами массирую виски.
В последнее время слишком многое навалилось. Столько событий, открытий, что мне действительно не помешает отдохнуть. Побыть вдали от городской суеты. Провести время с сыном и родителями.
Посидев еще минуту, встаю и начинаю собирать сумку. А после иду в ванную, тщательно умываюсь и, следуя совету отца, отбрасываю все мысли о Егоре и его гибели.
Глава 18
Отдых с родителями за городом, среди хвойного леса, вдали от городского шума и суеты, нам с Даней идёт на пользу.
Мы снова проводим много времени вместе, играем, разговариваем, смотрим мультики на планшете. С лица сына не сходит улыбка. Его глаза горят. Он сейчас ничем не отличается от других детей, растущих в счастливых семьях.
Для меня это самое главное. Мой ребенок здоров и счастлив. Как мать я о большем и не прошу.
Мой отец тоже проводит время с Даней. Связь между дедом и внуком намного крепче, чем была у Егора с сыном. Данька обожает дедушку. Каждая их встреча — маленький праздник. Когда эти двое вместе, весь остальной мир для них не важен. Они порой так увлеченно играют, что абсолютно забывают про время и еду. Приходиться вмешиваться и заставлять их отвлечься.
С бабушкой сын обычно молчалив и зажат. И это неудивительно. В своё время моя мама не раз пыталась привить моему ребенку нормы поведения, которые, как она считала, Даня должен соблюдать. Она без конца делала ему замечания. Как итог, внук стал её сторониться и не желать с ней общаться.
И я его полностью понимала. Мама никогда не знала, когда нужно остановиться. Всегда везде пыталась влезть и навязать свою точку зрения.
Однажды я услышала, как она отчитывает Даню из-за какой-то ерунды — сыну на тот момент было чуть больше трёх — и не смогла смолчать. Мы с ней поругались сильно, но мне все же удалось отстоять своего сына. Я запретила ей в подобном тоне говорить с Даней.
С того времени, когда маме что-то не нравится, она демонстративно поджимает губы, но молчит. Меня это полностью устраивает.
Домой мы с Даней возвращаемся отдохнувшими и счастливыми. В этот раз я совершенно не пожалела о совместном с родителями отдыхе.
Мама за все дни ни разу не спровоцировала ссору. Она была на удивление молчалива. Не пыталась завести разговор о моей работе, не жаловалась на нехватку денег, не пыталась учить жизни. В общем, была практически образцово-показательной матерью.
Скорее всего, отец перед поездкой провел с ней беседу, другой причины такого поведения не вижу.
— Вернулись, — вытирая руки о кухонное полотенце, с улыбкой проговорила Валентина Петровна, стоило нам только зайти в дом. — А я уже праздничный ужин приготовила. Жду вас.
— Здравствуйте, Валентина Петровна, — приветствую женщину и, сняв обувь, приближаюсь к ней, чтобы заключить в объятья. — Мы очень соскучились по вашей стряпне. Да же, Дань?
— Да. У вас самые вкусные булочки и блинчики, — поддерживает меня сын.
— Рада слышать, — потрепав подошедшего к нам Даньку по голове, польщенно отвечает няня. — Пойдемте тогда за стол.
— Даня, стой, сначала нужно руки помыть! — кричу побежавшему на кухню сыну.
— Ну мам… — недовольно доносится из кухни.
— Никаких «мам». Сначала нужно помыть руки. Я жду.
Недовольное обиженное лицо сына вызывает у нас с Валентиной Петровной улыбку, которую мы быстро прячем, дабы по-настоящему не обидеть Даньку.
Поднявшись наверх, тщательно моем с сыном руки, после чего он, не дожидаясь меня, бежит вниз.
Я еще немного задерживаюсь, быстро разбираю сумку с вещами и закладываю стиральную машинку. Нажав кнопку «пуск», с чистой совестью иду на кухню.
За ужином мы ведем неспешную беседу. Даня в перерывах между пережёвыванием еды восторженно делится впечатлениями от поездки за город. Валентина Петровна с интересом слушает наши рассказы, а затем описывает, как провела свои выходные.
После сытного ужина и купания Даню начинает клонить в сон. Засыпает он почти мгновенно, даже не дослушав первую сказку.
После того, как сын засыпает, наполняю себе ванную, добавляю ароматные масла в воду и почти час наслаждаюсь водными процедурами.
В голове совершенно пусто. Все мысли о работе, о Кирилле моментально отбрасываются. У меня заслуженный отдых.
Перед отъездом я звонила и предупреждала Давида Рустамовича, что уезжаю с семьей и буду недоступна для звонков, так что с работы потерять меня не должны. Матвею я тоже говорила об отъезде. Куда именно, не сказала, так как были у меня подозрения, что он там совершенно случайно может оказаться именно в момент нашего приезда.