Все еще верю в чудо

Манн Кэтрин

После секундного потрескивания пилот сообщил по внутренней связи:

— Мы идем на посадку. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах и пристегните ремни. Надеемся, что вы получили удовольствие от полета.

От волнения у Лайлы засосало под ложечкой. Совсем скоро она встретится с родными Карлоса.

Моторы заревели громче, самолет начал снижаться перед узким островком, находящимся рядом с главным островом. Лайла разглядела на нем одну-единственную взлетно-посадочную полосу, освещенную огнями. Когда они спустились ниже, она увидела паром. Они поплывут

на нем на главный остров? Похоже, в этом месте все действительно одержимы безопасностью. Тщательная планировка острова навела ее на мысль, что за каждым шагом, который делают Медина, есть скрытый мотив.

В таком случае зачем Карлос привез ее сюда?

Карлос въехал на внедорожнике в ворота, за которыми находился отцовский особняк. Вооруженные охранники даже не пошевелились, когда он пронесся мимо них. Они с братьями договорились встретиться в главном доме, а затем отправиться к отцу в больницу.

Он думал, что подготовился к этому визиту, что будет абсолютно спокоен, но при виде белого особняка, в котором он провел юность, на него нахлынули воспоминания.

Сбавив скорость, Карлос проехал мимо мраморного фонтана с приветственной надписью.

В прошлый раз, когда он прилетал сюда на свадьбу брата, он смог притупить свои чувства. Однако сейчас по какой-то причине он чувствовал себя таким же слабым и незащищенным, как в те дни, когда был прикован к постели.

Его пальцы вцепились в руль с такой силой, что костяшки побелели. Рубашка прилипла к спине, и он попытался убедить себя в том, что причина этого — теплый и влажный климат Флориды. Но, будучи врачом, он не смог себя обмануть. Это была физиологическая реакция на стресс, вызванный его приездом сюда.

Остановившись перед входом в особняк, Карлос выбрался из автомобиля и, обогнув капот, подошел к пассажирской дверце и открыл ее. Удивительно, но присутствие Лайлы придавало ему сил. Он просунул руку ей под спину и помог вылезти из машины.

Их совместный приезд сюда важен для него. Привезти на остров постороннего человека — это огромный шаг. Особенно для него. Его родные сразу все поймут.

Лайла принадлежит ему.

Они вошли в дом, и дворецкий сообщил им, что остальные ждут их в библиотеке. По дороге Лайла молча разглядывала похожий на пещеру холл с двумя лестницами по обеим сторонам, встречающимися наверху посередине. На стенах висели полотна Пикассо.

Наконец они прошли под позолоченной аркой и оказались в библиотеке со стеллажами до потолка, медной лестницей, мозаикой на полу и изображениями сфер и конкистадоров на потолке. В открытые окна проникал аромат апельсиновых деревьев, смешанный с солоноватым запахом бриза.

Вся семья была в сборе. Только кресло Энрике пустовало. По обеим сторонам от него лежали два родезийских риджбека короля.

— Лайла, это мои братья Дуарте и Антонио, — произнес Карлос, указывая ей на двух молодых темноволосых мужчин, похожих на него.

Дуарте первым вышел вперед и подал Лайле руку. Средний брат Карлоса сделал бы отличную военную карьеру, если бы они остались

на Сан-Ринальдо. Поскольку все они в целях безопасности были вынуждены называться вымышленными именами, Дуарте не смог поступить на военную службу в Соединенных Штатах. Вместо этого он стал преуспевающим бизнесменом.

Лайла с вежливой улыбкой поздоровалась с Дуарте и пожала его руку. Она держалась так же спокойно, как во время напряженных заседаний членов правления в больнице.

Затем пришел черед Антонио. Он всегда был индивидуалистом и сорвиголовой. В восемнадцать лет он покинул остров и в Галвестоне поступил моряком на судно, занимающееся ловлей креветок. Теперь он владелец крупной судоходной компании.

Когда Лайла закончила знакомиться с родными Карлоса, ее окружили женщины. Элоиза, его сводная сестра, Шеннон, жена Антонио, и Кейт, невеста Дуарте, начали рассказывать ей об острове.

Убедившись, что его спутница в надежных руках, Карлос обратился к своим братьям:

— Как дела у отца?

— Все еще упрямится, — ответил Дуарте.

— Я хочу знать, почему он покинул больницу в Джексонвилле. — Им стоило огромных усилий убедить отца обратиться за медицинской помощью на материк. — Я думал, его сейчас наблюдают лучшие специалисты.

Антонио нетерпеливо пожал плечами:

— Он решил вернуться домой, чтобы умереть в окружении родных.

Дуарте тяжело сглотнул, прежде чем продолжить:

— Доктора из Джексонвилла и здешние врачи считают, что трансплантация — это единственное, что может ему помочь.

— Тогда к чему все эти похоронные настроения? — У их отца есть шанс. Ему будет достаточно пересадить одну долю печени. Вполне вероятно, что кто-то из его сыновей сможет стать донором. — Нам нужно немедленно переправить его обратно в Джексонвилл.

Дуарте мрачно рассмеялся:

— Осталось только убедить его дать согласие.

Антонио оперся рукой о камин:

— Тесты показали, что я подхожу в качестве донора, но старик и слышать ничего не хочет. Он говорит, что не допустит, чтобы я подвергал себя риску даже ради спасения его жизни.

Карлосу захотелось громко выругаться от возмущения. Именно отец требовал от него, чтобы он терпел бесконечные мучительные процедуры, чтобы вопреки всем прогнозам снова встать на ноги. Он не позволит старику сдаться, когда у него есть шанс.

— В таком случае мне придется его переубедить.

— Мы связались бы с тобой раньше, но ты не подходишь в качестве донора из-за того, что твоя печень была повреждена, когда ты получил огнестрельные ранения.

Внимание Карлоса привлек чей-то изумленный возглас. Повернувшись, он обнаружил, что Лайла смотрит на него широко распахнутыми глазами и в ее лице нет ни кровинки. Черт побери. Он никогда не называл ей истинную причину своих травм. В этом не было необходимости. Он не хотел ее пугать. Впрочем, он знал, что это пустые отговорки. Что на самом деле ему не хотелось лишний раз возвращаться в ту роковую ночь. Он словно боялся, что если заговорит о ней с кем-то, то заново испытает боль утраты.