Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
«Что он делает? — недоумевала Джессика. — Как же Дом Коррино ухватится за этот довод, злорадствуя!?
— Так, по-твоему, Жречество не позволит Ганиме выйти замуж за Фарадина? — Джессика рискнула запустить пробный шар, чтобы увидеть, что могут означать слова Фарадина.
— Позволить ей? Великие боги! Жречество позволит Алии все, что она прикажет. Она даже сама может выйти замуж за Фарадина!
«Сюда ли он и закидывает удочку?» — задумалась Джессика.
— Нет, миледи, предмет спора не в этом. Люди Империи не могут провести различия между правлением Атридесов и правлением скотины Раббана. Каждый день люди умирают в темницах Арракиса. Я ушел, потому что больше ни часу не мог предоставлять Атридесам мою мечедержащую руку! Разве ты не понимаешь, о чем я говорю, почему я сейчас у тебя — у ближайшей представительницы Атридесов? Империя Атридесов предала твоего Герцога и твоего сына. Я любил твою дочь, но наши пути разошлись. Если дойдет до того, я посоветую Фарадину не принимать руки Ганимы — или Алии — иначе как только на собственных условиях!
«А, он ведет к официальному и почетному увольнению со службы Атридесов, — подумала Джессика. — Но все другие дела, о которых он говорил, возможно ли, чтобы он знал, насколько они для нее значимы и воздействуют на нее??
Она нахмурилась:
— Ты ведь знаешь, что шпионы ловят каждое наше слово, верно?
— Шпионы? — он хмыкнул. — Они слушают нас также, как на их месте слушал бы я. Знаешь ли ты, как моя верность пошла в другую сторону? Многие ночи провел я в одиночестве в пустыне, и Свободные были совсем неподалеку. В пустыне, особенно ночью, сталкиваешься с опасностью думать вовсю.
— Там ты и услышал, как Свободные нас проклинают?
— Да. В племени ал-Ураба. По повелению Проповедника я присоединился к ним, миледи. Мы называем себя Зарр Садус — те, кто отказывается повиноваться Жрецам. Я здесь, чтобы формально известить Атридесов: «Я перешел на вражескую территорию».
Джессика изучала его, ища малейших разоблачительных признаков, но Айдахо ничем не показал, будто говорит ложно или со скрытым умыслом. Действительно ли возможно, чтобы он перешел к Фарадину? Она напомнила себе максимум Бене Джессерит: «В делах человеческих, ничто не остается устойчивым — все дела человеческие закручиваются спиралью кругом и прочь». Если Айдахо действительно покинул клан Атридесов, то это бы объяснило его теперешнее поведение. Он движется кругом и прочь. Она должна рассмотреть это как вероятность.
?Но почему он подчеркнул, что сделал это по велению Проповедника??
Ум Джессики быстро перебрал различные альтернативы — и она поняла, что, может быть, ей нужно убить Айдахо. План, на который она возложила свои надежды, оставался столь хрупким, что ничему нельзя было позволить в него встревать. Ничему. А в словах Айдахо был намек, будто он знает ее план. Она прикинула, каково их взаиморасположение, сдвинулась и повернулась, заняв позицию для нанесения смертельного удара.
— Я всегда считала упорядочивающее воздействие фоуфрелум столпом нашей силы, — сказала она. Пусть недоумевают, почему она перевела разговор на систему классовых разграничений. — Совет Ландсраада Великими Домов, местные Сиселраады, все заслуживают нашего…
— Ты меня не собьешь, — сказал он.
До чего ж прозрачны ее действия, подумал Айдахо. Значит ли это, что она нарочито небрежна в утайке своих мыслей, или я все-таки прошиб стены закалки Бене Джессерит? Последнее, решил Айдахо, но, кроме того, что-то в ней самой — возрастные изменения. Ему печально было видеть все небольшие отличия между новыми Свободными и прежними. Уход пустыни — уход чего-то драгоценного для людей, и он не мог это описать, точно так же как не мог описать то, что произошло с леди Джессикой.
Джессика уставилась на Данкана с неприкрытым изумлением, даже не пытаясь скрыть свою реакцию. Неужели ее так легко видеть насквозь?
— Ты меня не убьешь, — сказал он, слова старого предупреждения Свободных. — Не бросай свою кровь на мой нож. И подумал: «Я в очень сильной степени стал Свободным». При осознании, насколько глубоко усвоил он обычаи планеты, приютившей его вторую жизнь, у него появилось досадливое ощущение непрерывности.
— По-моему, тебе лучше уйти, — сказала Джессика.
— Нет, до тех пор пока ты не примешь моего увольнения со службы Атридесов. — Принято! — отрезала она. И только по произнесении этого слова осознала, насколько же было оно рефлекторным. Ей надо время подумать и переосмыслить. Откуда Айдахо заранее знал, что она сделает? Она не верила, что он способен при помощи спайса совершать прыжки во Времени.
Айдахо пятился от нее, пока спиной не уперся в дверь. Он поклонился: — Еще раз я называю тебя миледи, и больше затем никогда. Мой совет Фарадину будет: отослать тебя назад на Баллах, тихо и быстро, как только можно скорей. Ты слишком опасная игрушка, чтобы держать тебя при себе. Хотя, по-моему, он не думает о тебе как об игрушке. Ты работаешь на Сестер, а не на Атридесов. Вы, ведьмы, движетесь в слишком глубокой тьме, чтобы обычный смертный мог когда-либо вам доверять.
— Гхола почитает себя обычным смертным, — поддела она.
— По сравнению с тобой, — ответил он.
— Уходи! — приказала она.
— Таково мое намерение, — он выскользнул за дверь, мимо любопытствующего взгляда явно подслушивающей служанки.
«Сделано, — подумал он. — И они смогут истолковать это лишь одним образом».
Глава 35
Только в царстве математики можем мы понять точность видения будущего Муад Дибом. Итак, во-первых, мы постулируем любое количество направленных измерений пространства. (Это классическая N-складчатая РАЗВЕРНУТАЯ СОВОКУПНОСТЬ N-измерений). В этом построении, ВРЕМЯ, как оно обычно понимается, становится совокупностью одномерных свойств. Прилагая это к феномену Муад Диба, мы обнаруживаем, что либо мы сталкиваемся с новыми свойствами Времени, либо что мы имеем дело с отдельной системой, содержащей число N-свойств тела. Для Муад Диба, мы допускаем последнее. Как показывает редукция, направленные измерения N-складчатости могут иметь лишь раздельное существование внутри различных построений ВРЕМЕНИ. Раздельные измерения ВРЕМЕНИ демонстрируют таким образом свое существование. Отсюда неизбежно вытекает, что Муад Диб в своих предвидениях воспринимает N-складчатость не как развернутую совокупность, а как операцию внутри единого построения. В результате, он укладывал свой мир в то единое построение, которое являлось его видением ВРЕМЕНИ.
Палишамба: Лекции в съетче Табр.
Лито лежал на гребне дюны, вглядываясь в извилистое скалистое возвышение за открытыми песками. Скалы возвышались над песком как огромнейший червь, плоский и угрожающий в свисте утра. Ни единая птица не кружила над головой, ни единое животное не резвилось среди скал. Он видел щели ветроуловителей почти в середине спины «червя». Значит, там есть вода. У червя-скалы было сходство с привычным видом съетча-убежища, вот только все живое отсутствовало. Лито лежал тихо, сливаясь с песком, наблюдая.
В голове его, с монотонной настойчивостью блуждал один из напевов Гурни Хэллека:
Под холмом, где лисица резвится, Где свет солнца так ярко струится, Там мой милый недвижно лежит. Сквозь пахучие травы пройду я, Но его разбудить не смогу я, Умер он, и в могилу зарыт.Где же там вход, гадал Лито.
Он был уверен, что это — Джакуруту (Фондак), но, кроме отсутствия животной жизни, что-то еще было не так что-то, мерцавшее на краешке сознания и восприятия, предостерегая его.