Все или ничего
Шрифт:
— Врунов не выношу.
Атос явно разочаровал ее. Какой же он мушкетер после столь наглой лжи!
Но мальчишка не сдавался.
— Нет, честно! Ты правда красивая. Хочешь, возьмем тебя в Констанции?
— В какие Констанции? Бонасье?
— А в какие же еще!
Она задумалась над этим предложением.
Беспомощная мадам Бонасье никогда не привлекала Иру. Слабачка и дура. Пряталась в каком-то монастыре, как крыса в норе, а потом еще и дала себя отравить! И что только в ней нашел бесстрашный королевский мушкетер? А впрочем…
— Смотря кто у вас д’Артаньян, — уклончиво ответила «красавица».
Атос замялся:
— Пока его нет. Димка хотел, из классической борьбы, но он такой шкафчик! И ест постоянно. Его назначили Портосом.
— Тогда… можно, лучше я сама буду д’Артаньяном?
— Ты?! Девчонка?
— Ну и что.
— Ты и фехтовать не умеешь!
Ирина задохнулась от возмущения. Надавать бы этому Атосу по физиономии! Хотя это не по-дворянски.
Гораздо лучше благородно швырнуть ему в рожу перчатку, по всем правилам! «Вы оскорбили меня, мсье, и я требую сатиф… сатисфакции!»
Только где взять секундантов, не Нюсю же, жалкую, приглашать на такую ответственную роль!
И потом, подаренные папой алые перчаточки остались дома, в Красноярске, мать дала ей с собой только вязаные варежки. Две пары, правда, на смену. Но кто вызывает на дуэль варежкой! Смешно. Все равно что мушкетер в валенках.
А главное — вовсе не хочется ссориться с этим низеньким парнишкой, рушить едва зародившуюся дружбу.
И Ира, сдержав гнев, пригласила:
— Идем, что покажу.
Они свернули в «чемоданную», где во время каникул почти все полки пустовали. Ирина достала свою дорожную сумку с надписью «Спорт» и принялась вываливать из нее вещи прямо на пол.
Наконец добралась до самого дна, где было припрятано ее сокровище, тайком сунутое туда в последний момент, когда мать со Стивом уже спускались по лестнице к поджидавшему такси.
Это был детский пластмассовый набор: исцарапанный в ожесточенных дворовых боях красный щит и коротенькая игрушечная шпажка с обломанным эфесом. Ира любила их так же горячо, как обыкновенные девчонки любят глупых разряженных кукол с неживыми глазами.
— Вот! — торжественно объявила она. — А ты говоришь — не умею фехтовать.
Атос серьезно рассмотрел оружие, взвесил его на ладони. Некоторое время размышлял, почесывая подбородок в том месте, где у графа должна бы находиться острая бородка.
И принял решение:
— Ладно. Попробуй. Возьмем тебя на испытательный срок. Я лично поговорю с де Тревилем.
Ирина была озадачена. Как могло случиться, что ее мушкетерское снаряжение не вызвало у Атоса бурных восторгов? Да знает ли он вообще толк в подобных вещах или все его словеса — только ля-ля тополя?
— Тебе что, не понравилось?
— Да ничего, — отозвался мальчишка равнодушно. — Для маленьких сойдет. У нас-то настоящие!
На другой день громко хлопнула тяжелая интернатская дверь, и пустой вестибюль эхом отозвался на чьи-то шаги.
Да нет, пожалуй, и не шаги вовсе, а сложный танцевальный шаг в искрометном ритме неистового фламенко! На чисто вымытом мраморе кто-то лихо выплясывал.
Анна Петровна, услышав эту задорную дробь, испуганно втянула голову в плечи, словно защищаясь от удара. И пробормотала, вдруг осипнув:
— Опять! Никак не уймется… Осточертело!
Такой нелестный отзыв из Нюсиных уст сразу заинтересовал Иришку. Раз это ничтожество, эта трусливая двоечница Анна Петровна отзывается о ком-то с неприязнью — значит, человек непременно должен оказаться интересным.
Мир делится на белое и черное, люди — на достойных и всякую шелупонь. Посередине пролегает барьер, и никаких промежуточных вариантов существовать не может. Так виделось девочке. Так будет относиться к жизни и повзрослевшая Ирина Владиславовна Первенцева.
— Ого-го! — раздался снизу искаженный эхом голос. — Не здесь ли квартирует молодой гасконец, господин д’Артаньян?
Нюся прошипела:
— В детство впадает. Придуряется. И как не надоест?
Но Ира Первенцева уже катилась по перилам на первый этаж с радостным воплем:
— Именно здесь! Я к вашим услугам!
Она свалилась на мраморный пол и увидела перед собой пару настоящих мушкетерских ботфортов с квадратными пряжками. На пятках даже блестело некое подобие шпор.
Выше — черные брюки в обтяжку на длинных ногах, а еще выше — мягкий женский пуловер и неправильное лицо с носом-картошкой и огромными смеющимися глазищами, совершенно без косметики, но тоже, несомненно, женское.
— Приветствую вас, — сказала незнакомка низким, почти мужским голосом. — Сдается мне, это вы прибыли из южной провинции Гасконь?
Ира приняла вызов:
— Ага. Там у нас жарко.
— Виноград уже созрел? Можно давить терпкое красное вино?
Девочка вспомнила завьюженные зимние пейзажи родного Красноярска, столь непохожие на грязные, слякотные московские улицы, а тем более на юг Франции, и засмеялась.
Может, не так уж и трагично, что мать выдворила ее из дома? Здесь, кажется, назревает нечто любопытное.
— Мне вас рекомендовал Федор, — произнесла женщина с легким церемонным поклоном.
— Какой Федор?
— Его боевой псевдоним — Атос.
— А! Вообще-то я Ирина.
— А я Тамара Степановна. Иначе — капитан де Тревиль, глава королевских мушкетеров.
— Вы тоже играете в эту игру? — Девочка была приятно удивлена. Взрослые так редко увлекаются стоящими вещами, все больше интересуются всякими нудными пустяками вроде зарплаты или квартплаты.
А женщина в ботфортах была не только взрослой, но уже, похоже, и не совсем молодой. Девичья идеальная стройность — это бесспорно, но Ира успела заметить и другое: например, легкую паутинку морщинок на шее, под подбородком да серебристые проблески в короткой мальчишеской стрижке.