Всё исправить
Шрифт:
– Сегодня получше. Доктор говорит, глаз на свет реагирует уже, значит, дело на поправку…
Она покачнулась, и Алексей с Юлей едва успели поддержать ее с двух сторон.
– Теть Вера, вы же на ногах не стоите, – Юля смотрела озабоченно, поджав губы.
– Не, я ничего… Спасибо вам, ребята, – Вара Николаевна судорожно вздохнула. – Это просто место тут такое… Тут смертью пахнет.
Она перевела взгляд на Чекалова.
– Радио чего-то не работает, Леша. Я тебе сегодня сказать хотела, тыкала-тыкала…
– Я разберусь, теть
– Ну вот что, – взгляд Юли отвердел. – Сегодня я вас подменю, теть Вера. Нельзя так. У меня все равно завтра выходной. А вы дома у нас отоспитесь, отмоетесь…
– Да что ты, Юленька, – несогласно замотала головой Белоглазова. – Вам и так хлопот…
– Теть Вера, – Юля теперь говорила мягко, проникновенно. – Вот вы свалитесь, и придется мне тогда на пару с Лешиком дежурить. И притом в разных боксах – вас же с Сергей Михалычем рядом не положат. Я уже не говорю про средства – их элементарно может не хватить. Подумайте.
Из старой женщины будто выпустили воздух.
– Да. Да-да… Ты права, Юленька. Конечно.
– … И все-таки жаль, Лешенька, что нет у тебя водительских прав. На машине-то оно гораздо сподручнее.
– Вот построим светлое буржуинское будущее, теть Вер, так я сразу две машины куплю. Не, четыре – две мне и две Юльке. Вот только пока колебаюсь, какую именно брать – не то «кадиллак», не то «роллс-ройс». Ну не на «мерседесе» же драном ездить, в самом деле?
Вера Николаевна смеялась, по-молодому блестя глазами. Все правильно, все верно, думал Чекалов, развлекая ее веселой болтовней. Не может человек все время пребывать под стрессом, как под прессом. Должна у человека душа хоть немного подышать полной грудью. Смех – лучшее лекарство от тоски.
Они возвращались уже затемно, не настолько длинен апрельский день. Автобус шел почти пустой – приличные граждане в такое время смотрят телевизор, а не шатаются по городу.
– Леша, я все спросить хочу – чего это ты с клюшкой ходить начал? Или нога болит?
– Да нет, теть Вера, – Алексей улыбнулся. – Вот как раз для того, чтобы не заболела, и ношу тросточку. Не все граждане нынче достаточно сознательны. Ежели что не так, придется ногами от несознательных пинать-отбиваться, а тут другое дело – инструмент. Ого, нам выходить!
Автобус с шипением распахнул верь, выпуская наружу запоздавших пассажиров. Алексей выпрыгнул первый, галантно подал луку пожилой женщине.
– Тут лужа, теть Вер, осторожнее.
– Спасибо, Лешик… Оп! Ой, что это?!
Действительно, безобразие, мелькнула мысль. Уж который день тому назад произошла авария, а все стоит покореженная остановка, навевая очень неприятные ассоциации. Лень на металлолом порезать?
– Да тут грузовик опрокинулся, теть Вер.
– Ох, ужас какой… Покорежило-то как… Никого не зацепило?
– Не знаю, теть Вер, – Чекалов уже увлекал женщину от места, при виде которого у него самого делалось нехорошо. Ни к чему ей лишние отрицательные эмоции.
Дело, однако, было сделано. Теперь Вера Николаевна шла молча, и смех напрочь улетучился из ее глаз.
– Вот я думаю, как устроено оно все в этой жизни… Идет человек, и раз…
Пауза.
– Как там, в книге – «человек не просто смертен, а внезапно смертен»? Неправильно это, Леша.
– Неправильно, теть Вера, – неожиданно жестко ответил Чекалов. – И так не будет.
Ящерка пронеслась вдоль спины, царапая холодными лапками. Понятно…
– Теть Вера, давай-ка мы вот так пройдем, – Алексей увлек Веру Николаевну в сторону.
– Зачем, Лешик? – она непонимающе заморгала. – Вот же прямая дорога…
– Так надо.
Более не споря, пожилая женщина двинулась вслед за ним, пробираясь вдоль дома по бетонной отмостке. Однако, это начинает надоедать, думал Чекалов, шагая по выщербленным плитам. Повторяетесь, госпожа злобная реальность. Или как там у военных – «долговременная огневая точка»? В общем, с этим надо кончать…
Дверь с лязгом захлопнулась, отсекая квартиру от всего, что снаружи.
– Ну что, Леша… Давай-ка я сегодня за хозяйку. Ужин сготовлю…
– Погоди, теть Вера, – Чекалов уже вешал себе на шею бинокль, одолженный на днях у Гарика. – Надо наконец разобраться. Я сейчас!
Мрак, таившийся в зеве подворотни, казался непроглядным, но военный прибор не подвел. Зеленоватые фигуры шевелились, одна размахивала руками – очевидно, шла беседа. Один, два… три… а вот еще двое… Итого пять рыл. Понятно… Стало быть, боевой расчет «долговременной точки» – банальная шпана, жаждущая докопаться до одинокого прохожего. Обычное, весьма обычное дело…
Теперь главное, не упустить, лихорадочно думал Алексей, через три ступеньки поднимаясь по лестнице. Надо спешить, пока пары портвейна – или чего они там приняли для сугрева – не выветрились… А то опять расползутся баиньки, и жди следующего удобного случая…
Кожаный жилет нашелся сразу. Алексей щупал толстую, хорошо продубленную бычью кожу, жесткую, как пластмасса. Не кевлар, конечно, но все-таки… А вот с головой хуже – не монтажную же каску надевать? Или все-таки да?
Вера Николаевна, уже приступившая к хозяйственным хлопотам по кухне, с недоумением и тревогой следила за военными приготовлениями.
– Что случилось, Леша?
– Теть Вера, я вас очень попрошу. Только не перебивайте и не задавайте сейчас вопросов. Все вопросы потом. Звоните в милицию.
– Зачем?
– Так надо! Звоните, теть Вера. Сообщите, что из окна вы видите подворотню, в которой убивают человека. Слышны крики. Звоните же!
Дождавшись, когда Вера Николаевна скажет все, что нужно, Чекалов покинул квартиру. Теперь надо действовать довольно быстро. Если наряд все-таки выедет… а если нет?
Чекалов прислушался к своим ощущениям, Нет, это уже не ощущения… Это уже уверенность, пожалуй. Сейчас с ловушкой будет покончено. Так, пора…