Все источники бездны
Шрифт:
Какое-то время они ехали молча, потом Павел не выдержал.
— Откуда вы знаете, куда ехать? Откуда вы вообще знаете, куда ее увезли?
— Мы не настолько доверяем вам, чтобы полагаться только на официальную информацию.
— То есть у вас имеются…
— Вот именно.
— Но почему ФСБ или кто там этим всем занимается — вообще не поставили вас в известность? Ведь сотрудничаете — сами говорили.
Наблюдатель обернулся и недоуменно поглядел на него.
— Вы что, Лукин, совсем дурак? Что с того, что мы сотрудничаем?
— Значит, и они вам не доверяют?
— И неудивительно! Они ведь нас боятся.
«Да уж, — подумал Павел. — Я бы тоже на их месте боялся…»
— Надеетесь, что сможете вытащить их оттуда?
— Да, — согласился Наблюдатель, — разумеется. И желательно поскорее, пока с ними ничего не случилось.
— Ну и что вы с ними будете делать дальше? Заберете к себе?
— Нет, — его собеседник продолжал глядеть на дорогу, — это невозможно.
— Почему?
— Ну… просто невозможно.
— Тогда это тупик. Лизу с ребенком вновь увезут, и вы их уже не найдете.
Тот покачал головой.
— Мы предвидели что-то в этом роде. И подготовили путь к отступлению. Все, вплоть до фальшивых документов. Переправим Панину с ребенком в надежное место. Там они смогут начать новую жизнь. Как самые обычные люди. И никто их больше не потревожит. Придется, конечно, объяснить ей все, но, думаю, она и сама догадывается.
— И она согласится забыть обо всем? И жить как самый обычный человек?
— У нее нет другого выхода, — сухо сказал незнакомец.
— А ребенок? Что будет с ним? И кто он будет такой? Человек? Или нечто иное?
Его спутник впервые за весь разговор повернулся к Павлу и внимательно поглядел на него. Глаза у него были светлые и холодные.
— Лукин, — медленно ответил он, — если бы я знал…
Подполковник медицинской службы раздраженно зажег сигарету. Ему не нравился его собеседник. Они работали вместе уже четверть века; еще с тех пор, как подполковник, тогда еще-совсем юный лейтенант, был прикомандирован к ядерщикам. И все это время он испытывал глухое, неявное раздражение по отношению к своему партнеру из сопредельного ведомства. Должно быть, тот отлично знал об этом, но на его румяном лице ничего не отражалось. Раз несущественно для дела — значит, не существует вообще.
«Мне бы так», — подумал подполковник.
— Ну, что там? — спросил тот. — Вы продвинулись хоть немного?
— Панина не слишком-то дружелюбна, — сказал медик. — Но в остальном в полном порядке.
— А ребенок? Я заходил в бокс, поглядел на него. Он вроде тоже в порядке. Почему вы подняли такой шум? Сорвали меня с задания…
— Меня как раз и беспокоит, что он в порядке. Внешне. Если раньше, по крайней мере, мы сразу замечали эти перемены в них… А ведь все еще может
— Ладно, — прервал тот. — Это я уже слышал. Почему вы так разнервничались? Через ваши руки одиннадцать штук прошло — все как один. Кто у нас последним-то был?
Подполковник вздохнул.
— Ребенок Чужайкиной, — терпеливо сказал он, — но тот вообще не был человеком.
Он порылся в ящике стола и перебросил собеседнику пачку фотографий И рентгеновских снимков.
— Вот, полюбуйтесь сами. Ушей нет. Половых органов нет. Глаза рудиментарные. Да что там, пупка — и то нет. А снимки… Это, по-вашему, что, человеческий череп?
— Вам виднее, — сказал собеседник.
— Вот именно.
— Ну ладно, — оппонент, видимо, тоже решил проявить терпение, — значит, он не был человеком? Кем же он, по-вашему, был? Пришельцем? Одним из них?
— В том-то и беда, что нет, — ответил медик.
Он опять полез в тот же ящик стола.
— Вот, — сказал он, — результаты судмедэкспертизы. Это мы у Лукина тогда изъяли. А вот наши собственные данные. Труп-то мы тогда чуть не из топки выдернули. Повезло нам, верно? Впервые мы заполучили и такой материал — они же никого к себе близко не подпускали.
— Я бы вас, потрошителей, к себе тоже не подпустил бы.
«Дурака-то не валяй», — подумал подполковник. Он отлично знал, как выглядит его собеседник без кителя — по всему телу белели следы старых лучевых ожогов.
— У них была на то причина. Дело в том, что анатомически Панин почти не отличался от людей.
— Что значит — почти?
— Ну, обычный врач при обычном осмотре не заметил бы разницы. Для того, чтобы обнаружить отличия, его пришлось бы вскрывать. Аппендикса, скажем, у него нет и не было…
— А был хвост и раздвоенные копыта.
— Черта с два. Говорю вам, внешне он выглядел, как самый обычный человек. Загвоздка не в этом…
— Ну-ну?
— Мы с вами прекрасно знаем, сколько баб перебрал этот Панин. Искал генетически совместимых, видите ли.
— Ну и что? Это входило в условия Проекта. При каждой очередной неудаче мы просто снимали с них наблюдение, вот и все.
— Удачи, — сухо сказал медик, — там вообще не могло быть. Ни одна из этих женщин — вообще ни одна, — не могла забеременеть от Панина. Как бы он ни старался. Что такое ДНК, вам известно?
— Да, вроде.
— Все живое на Земле размножается при помощи ДНК. ДНК содержится в хромосомах. В клетках Панина — и в половых, и в соматических, — нет хромосом. Это бы еще полбеды, если бы там удалось обнаружить ДНК. Но ее там нет. Вообще.
— А… ты уверен?
— Методика элементарная. С ней любой студент-пятикурсник справится.
— Иными словами?
— Он вообще был бесплоден, ваш Панин. И детей у него быть не могло. Ни от этой бабы, ни от какой другой.
— Но ведь ребенок…