Все из-за меня (но это не так). Правда о перфекционизме, несовершенстве и силе уязвимости
Шрифт:
Мы принадлежим к культуре, которая порождает зависимости, а затем поливает грязью тех, кто от них страдает. Психолог и активист Шарлотта София Касл пишет: «Патриархат, иерархичность и капитализм создают, поощряют, содержат и закрепляют зависимость и аддикцию» [45]. В этой книге мы уже не раз говорили о том, что паутина стыда соткана из ожиданий, которые базируются на жестких гендерных предписаниях. Если совместить силу этих предписаний с ментальностью «они и мы», описанной в разделе об инаковости, а также с влиянием СМИ, то понимаешь, что она права. Мы обращаемся к еде, наркотикам, алкоголю, сексу и зависимым отношениям, чтобы временно снять напряжение. Но, как сказано в цитате, открывающей данный раздел, зависимость не снимает напряжения,
Кроме того, когда дело касается зависимости, мы погружаемся в культуру стыда. С одной стороны, мы используем негативные стереотипы, характеризуя тех, кто подвержен зависимости: льстивый, скользкий, лживый, нечестный, манипулирующий, не заслуживающий доверия. С другой стороны, мы часто пользуемся позитивными стереотипами и, совершенно отрываясь от действительности, считаем мужчин и женщин, выздоравливающих от зависимости, столпами духовной силы, которые живут бесстрашной и тщательно выверенной жизнью.
Поддерживая эти культурные стереотипы, мы часто забываем, что все мы в разной степени связаны с этой проблемой: или подвержены зависимостям, или связаны с кем-то, кто им подвержен. И если мы честно поразмыслим над собственной жизнью, то поймем, что стереотипы никогда не описывают разнообразия, сложности и глубины реальных переживаний.
Духовное начало
Между духовным началом и стыдом существует сложная связь. Посмотрите на картинки, где нарисована паутина стыда и сеть связей, и вы увидите, что духовность/вера/религия для одних женщин – источник стыда, а для других – источник стыдоустойчивости. Я часто задавала вопрос: какая религия стыдит больше всего? Но такой религии нет. Я не увидела доказательств того, что какая-то религия использует фактор стыда чаще, чем другая.
Правда, я заметила важную закономерность в терминологии при разговоре на эти темы. Например, женщины, которые больше говорили о переживании стыда, чаще использовали слова «церковь» и «религия». А те, кто говорили об устойчивости к стыду, чаще употребляли такие слова, как «духовное начало», «вера», «убеждения». Я предположила, что может существовать связь между «организованной религией» и стыдом; но и таковой я не нашла. По меньшей мере половина женщин, говоривших о вере, убеждениях и духовном начале, посещали церковь и принадлежали к религиозным общинам. И вот что стало для меня очевидно: источником стыдоустойчивости часто служат отношения женщины с Богом, высшей силой или духовным миром. Суть устойчивости, в духовном смысле, состоит в отношениях, вере, силе духа.
Для многих женщин духовная связь – неотъемлемая часть устойчивости к стыду. Более половины женщин, испытавших в детстве глубокий стыд в связи с религией, выработали стыдоустойчивость, проложив для себя новые духовные пути. Некоторые из них поменяли церковь или убеждения, но духовность и вера по-прежнему остались важной частью их жизни.
Еще одна важная тема, всплывшая в интервью: вера призывает взращивать лучшее в себе, а стыд уводит нас от этой цели. Источники стыда связаны больше с земными, людскими законами и правилами, а также околорелигиозными общественными ожиданиями. (Вы часто ходите в церковь? Вы верны семейной религии? Вы воспитываете детей соответствующим образом? Не нарушаете ли вы правил и не позорите ли тем самым семью или сообщество? Осознаете ли вы свое место в обществе как женщина?)
Как и в случае с другими институциями (корпорациями, школами, медицинскими учреждениями, правительствами), личности и группы, будучи лидерами, могут использовать стыд как инструмент контроля. Когда это повторяется систематически, вся организационная культура использует стыд в качестве своей основы. Я не верю, однако, что какой-либо институции стыд может быть присущ изначально, включая и организовавшие наши религиозные сообщества.
Тем людям, которые стремятся к духовному единению, важно понимать историю своей веры в ее связи со стыдом. Многие женщины, испытавшие в детстве стыд по поводу религии, нашли величайшее исцеление в вере и духовности. Хотя они часто меняли религии, конфессии, а иногда и сам предмет веры, раны, нанесенные религиозным стыдом, они излечивали именно духовным поиском.
Мой собственный духовный путь изменился в ходе моей работы по исследованию стыда. Теперь я вижу свое здоровое переживание вины как духовную систему сдержек и противовесов. Когда я делаю или думаю что-то такое, что не соответствует тому, какой я хочу быть, я стараюсь переживать вину как возможность для духовного роста. С другой стороны, когда я переживаю стыд, я теперь знаю, что он уводит меня от духовного роста, который для меня так важен.
Меня вдохновляет одна красивая цитата духовного учителя Марианны Уильямсон [46]. Когда вы ее прочитаете, призываю вас подумать над ней в контексте переживания стыда:
Наш глубочайший страх – не страх несостоятельности. Нет, наш самый глубокий страх – это страх того, что мы сильны сверх всякой меры. Нас пугает наш Свет, а не наша Тьма. Мы спрашиваем себя: да кто я такой, чтобы быть блестящим, роскошным, талантливым, потрясающим? В самом деле, а кто вы, чтобы НЕ быть таким? Вы – Божье дитя. Ваше самоуничижение не идет на пользу миру. Нет никакого озарения в том, чтобы съеживаться, дабы другие не чувствовали себя неуверенно рядом с вами. Мы были рождены, чтобы собою утверждать славу Господа в каждом из нас. Он есть во всех нас, а не только в некоторых. Позволяя сиять своему Свету, мы бессознательно даем другим людям разрешение поступать так же. Когда мы свободны от своего страха, наше присутствие автоматически освобождает других.
Учитывая важность взаимоотношений в нашей религиозной жизни, становится ясно, почему так необходимо сохранять искренность в своих духовных устремлениях. В следующем разделе вы научитесь конкретным приемам, которые женщины используют, чтобы развивать и соблюдать искренность в условиях стыда и разобщенности.
Искренность и стыдоустойчивость
В начале этой главы говорится, что быть искренним – значит быть естественным, чистосердечным, непринужденным, открытым и подлинным. Но как выглядит искренний человек? Когда я думаю об искренности, то представляю себе Чаза, очень близкого моего друга. Я знаю его больше десяти лет, и он один из самых искренних моих знакомых. Он настоящий. У него, безусловно, присутствуют все вышеперечисленные качества, но я вижу в его искренности нечто большее. Он – тот, кто он есть, независимо от того, с кем он и каковы обстоятельства. Если взять людей из разных сфер его жизни – людей, которые незнакомы друг с другом, но знают его самого, – они опишут его примерно одинаково. Он чувствует себя удобно рядом с самыми разными типами людей и в самой разной среде, но его высказывания и действия выражают всегда один и тот же набор ценностей и верований, независимо от того, с кем он имеет дело и чего от него ждут.
Это же качество я вижу в женщинах, которые имеют явно высокий уровень устойчивости к стыду. Для меня это качество – быть собой, невзирая на то, с кем ты общаешься, – кажется самой сутью искренности: результатом естественности, чистосердечия, непринужденности, открытости и подлинности. Так как же искренность соотносится с устойчивостью к стыду? Основываясь на полученных данных, могу сказать, что искренность трудно, а порой и невозможно развить, не имея некоторого уровня устойчивости к стыду. Искренним быть гораздо проще, когда практикуешь храбрость, сочувствие и соединение. Участницы говорили о том, как важно сближаться с людьми, которые поддерживают наше стремление к искренности. Иногда эти люди разделяют наши мысли или духовную жизнь, но это не самое важное; гораздо важнее, чтобы они разделяли наше стремление быть искренними, а не только убеждения или ценности.