Все к лучшему
Шрифт:
— Насчет чего?
— Ты мне сказал, я тебе не подхожу, помнишь? Так я согласна с тобой. — Она гордо вздернула подбородок. — А самое главное — ты мне не подходишь. Мне бы надо было это сразу разглядеть.
— Откуда ты знаешь, что мы друг другу не подходим? У нас не было возможности узнать друг друга.
— Я тебе такую возможность давала, — напомнила она ему ехидно. — Я предложила пойти за тобой повсюду, на край света, забыл? И ты мне решительно отказал.
— Я уже говорил, ты не умеешь выбирать подходящий момент. А более неудачный,
Она фыркнула.
— Давай вини во всем меня.
— А почему нет? Мне уже надоело, что ты во всем обвиняешь меня. И опять ты выбрала плохой момент, детка. Ты только взгляни, ты начинаешь дурацкую ссору, когда мы сидим в этой клятой пещере, как в ловушке, посередине острова, на котором происходит революционный переворот. Уж более неподходящий момент подобрать трудно.
— Не я, а ты начал, Хью Эбботт.
— Разве? Тогда я могу и закончить.
Он воспользовался тем, что все еще держит ее за руку, и резко притянул к себе. И прижался к ее губам с достаточной силой, чтобы у нее помутилось сознание.
Мэтти схватилась за плечи Хью, когда он отпустил ее руку, чтобы обнять. Он крепко прижал ее к себе и откинулся на кучу камней. Она практически лежала на нем, грудь сплющилась, прижатая к его груди, ноги переплелись с его ногами. Все чувства спутались. Ей хотелось закричать. Хотелось выругаться. Хотелось изо всех сил ударить Хью Эбботта.
Но еще больше ей хотелось насладиться жаром его тела и пылкой, неудержимой мужской страстью, которую она узнала в ту короткую ночь год назад.
— Детка, на ощупь можно подумать, что ты ждала меня все это время, — пробормотал Хью. — У тебя ведь за этот год никого не было, правильно?
— Нет, черт бы тебя побрал, нет.
— Ага. И хорошо. Я велел Шарлотте сразу же предупредить меня, если она заметит какого-нибудь мужика около тебя, Мэтти… Мэтти, детка, ты сводишь меня с ума. — Он на секунду оторвался от ее губ и провел рукой по ее спине с жадным нетерпением. Поцеловал ей шею и затем легонько укусил мочку уха. Эта ласка была потрясающе сексуальной.
— Господи, до чего же ты вкусная.
Мэтти закрыла глаза, вдыхая его мужской запах. От одежды пахло потом, но кожа пахла морем. На своих щеках она чувствовала его густую, жесткую, как наждак, щетину. И всем телом ощущала, как он быстро возбуждается.
— Поцелуй меня, Мэтти. Поцелуй меня так, как вчера, когда ты хотела поблагодарить меня за то, что я вывел тебя из этих проклятых пещер. — Он приподнял ее подбородок и снова прижался к ее рту губами.
Мэтти сдалась перед той страстью, которую этот мужчина был способен возбудить в ней. С тихим стоном она открыла рот и впустила его.
Он охотно воспользовался приглашением, проведя языком по внутренней стороне ее губ, в то время как его руки скользнули ей на грудь. Она почувствовала, что он расстегивает пуговицы ее блузки, возится с бюстгальтером — и вот он уже касается ее…
В том, как Хью коснулся рукой ее груди, была грубоватая осторожность, как будто он испытывал благоговение перед ее мягкой женственностью. Мэтти вздохнула, когда его мозолистые пальцы дотронулись до ее сосков.
— Я так долго ждал. — Его голос охрип от желания. — Слишком долго. Какого черта ты от меня пряталась все это время? Мы зря потеряли столько месяцев.
Его большие, теплые ладони скользнули на ее живот. Когда Мэтти услышала металлический звук расстегиваемой молнии, она наконец пришла в себя.
Имея дело с Хью Эбботтом, никогда нельзя забывать, что он делает все быстро. Если женщина хочет сказать» нет «, ей следует поторопиться.
— Нет, — выдохнула Мэтти, откидываясь назад и приподнимаясь. — Нет, черт бы все побрал. Что это ты делаешь? — Она отодвинулась от него
Подальше и села. — Слушай меня внимательно, Хью Эбботт. И запомни. Я не собираюсь еще раз доставлять тебе удовольствие на одну ночь.
— Да ради Бога, Мэтти… — Он потянулся к ней, в глазах все еще ясно читалось желание.
Но Мэтти уже поднималась на ноги, застегивая блузку дрожащими пальцами.
— Господи, поверить не могу, что я тебе все это напозволяла. Из всех идиотских, безрассудных…
Хью выругался и оставил попытки снова притянуть ее к себе. Он упал на камни и наблюдал за ней прищуренными глазами.
— Ты же хотела. Не меньше меня хотела. Не ври мне, Мэтти. Только не по этому поводу.
— Я думаю, все дело в стрессе, — заявила она, пытаясь успокоиться. — Он иногда странно и непредсказуемо влияет на людей.
— Стресс? Кончай! Вы, горожане, что, валите теперь все на стресс? Даже обыкновенную старомодную похоть?
— Полагаю, ты никогда не страдал от стресса, — буркнула она, отходя от него на несколько футов. Снова села, подобрала колени, обняла их руками и положила на них подбородок.
— Не знаю. Как-то не думал об этом.
— Но с другой стороны, про похоть ты все понимаешь?
Хью хотел было машинально согласиться, но потом промолчал, явно почувствовав ловушку.
— Детка, давай не спорить на эту тему, — попросил он на удивление мягко. — Я вижу, ты слегка на взводе. Не буду тебя торопить. Если хочешь сначала поговорить, я не возражаю. Я понимаю, есть женщины, любящие поговорить обо всем, пообщаться. Поль всегда говорил… Ладно, проехали. Мы давно не виделись. Ты, верно, слегка робеешь, вот и все.
— Ну еще бы! — Голос ее был полон сарказма.
— Слушай, все в порядке, детка. У нас впереди целый день. Все равно до темноты мы никуда не двинемся. Почему бы нам не посидеть и не попробовать некоторым образом снова привыкнуть друг к другу?
— О Господи! — Мэтти чуть не задохнулась. Хью Эбботт, пытающийся выглядеть современным и чувствительным, — это уже чересчур. — Эриел была права. Ты безнадежен.
— Эриел? Какое она имеет к этому отношение, черт возьми? — Тон у Хью был явно озадаченный.