Всё, как ты захочешь
Шрифт:
— Ты сказала, что никуда не собираешься. — Вроде и спросил, а вроде и упрекнул он, отпуская мой взгляд. Выдохнул, а потом несколько раз наполнил щёки воздухом и рывками выпускал его, имитируя дыхание трубача. — Не считаешь, что пришло время поговорить?
Я только покачала головой, скорее, оттого, что не находила слов. Да что там слова… у меня и мыслей-то в голове не было. Дима показательно вытянул губы, окидывая меня придирчивым взглядом.
— Суть в том, что стоит мне сделать один звонок и уже через пять минут я узнаю куда, зачем ты ездишь. Почему это от меня скрываешь. —
Я закрыла глаза и приоткрыла губы, но ничего не вышло. Ни единого слова не слетело с них. Ни звука. Я просто не могла сказать это вслух. Произнести! Слабая? Да! Безвольная кукла? Наверно… Но я не могла!
— Ты сейчас дрожишь передо мой так, словно я могу тебя убить. Или просто ударить. — С обидой в голосе произнёс Дима и на шаг отступил, давая жизненно необходимое пространство. — Есть чего бояться?
Я покачала головой, отрицая, так и не смогла открыть глаза.
— Галь, я жизнь свою назад хочу. — Было слышно, как он сжал зубы, выпустил через них воздух. — Ту, когда приходя домой, радовался, потому что ты мне улыбалась. — Хрустнули кулаки. — Сейчас же, ты только отводишь взгляд, прячешь дрожащие руки, выходишь из комнаты, словно моё присутствие тебе неприятно. Я что-то не так делаю? Может, я тебя обидел? Так ты предъяви. Отвечу.
— Прости…
— Есть за что просить прощения? — Ухмыльнулся и резко дёрнул меня за подбородок. Так, что и глаза мои открылись, и его неконтролируемую злость я смогла оценить, и понятную боль…
— За то, что чувствуешь себя виноватым. Прости.
— Долго будешь тянуть резину или ты ждёшь, что у меня остановится сердце и объяснять ничего не придётся? — Холодно улыбнулся он, отпустил мой подбородок так, словно оттолкнул. Резко развернулся на месте и тут же ко мне метнулся, подавляя своим присутствием. Навис, едва контролируя эмоции, руки специально за спину завёл, иначе уже сжал бы моё горло. А я молчу, потому что слов нет.
Пришлось несколько раз откашляться, пока голос приобрёл звучание. Я опустила взгляд в пол и протянула ему брелок сигнализации.
— В машине, в бардачке. Бумаги.
Ещё несколько секунд стояла с протянутой рукой, прежде чем Дима резким неосторожным движением дёрнул ключи на себя. Вернулся он быстро. Слишком быстро, я даже отдышаться не успела. И не было сил, чтобы плакать, биться в истерике, умолять дать мне время всё объяснить. Что объяснить? Наверно я даже себе этого сказать не могла, но для него хотела попытаться найти эти слова. Ту истину, которую не знаю.
Дима плюхнулся на диван, обдав меня уличным морозом, шморгнул носом: нормальная реакция при переходе из тепла на мороз и обратно. Несколько раз встряхнул примятые листы бумаг, выпрямляя, перевернул их обратной стороной, лицевой, пытаясь сконцентрировать внимание. А я медленно оседала на мягкий пуф. Смотрела на любимое лицо, на внимательный взгляд, который уже не первый раз пробежался по немногочисленным строчкам, пытаясь сообразить, что к чему. Не удивлена. Я и сама раз пять прочла, прежде чем признать правду.
Буквально в один миг его напряжение изменилось. Оно было и до этого, но иное. От злости, что ли… от негодования, обиды. Сейчас же это напряжение выдавало ступор. Он прочитал. Он понял. Только посмотреть на меня не решается.
— Я не знаю, как это объяснить. — Удивительно твёрдо прозвучал в тишине момента мой голос. Дима сжал лист бумаги в кулаке, продолжал смотреть сквозь меня.
— Зачем ты это сделала?.. — Отрешённо отозвался он и смял лист бумаги окончательно.
С умиротворением и убийственным спокойствием на лице положил его в, словно для этих целей, стоящую на столе пепельницу, с нижней полки стола извлёк замаскированную под маленькую свечу, зажигалку, треск горящей бумаги ножом отозвался по нервам.
Я испугалась. Никогда в своей жизни так не боялась.
— Я тебе не изменяла. — Ответила поспешно, но Дима отрицательно покачал головой.
— Зачем ты сделала ЭТО? — Кивнул на догорающий лист, выделяя интонацией последнее слово, уже сминал в руках второй, такой же.
— Дима…
— Галь, ты только не нервничай, хорошо? — Обманчиво спокойно попросил он, прикрыл глаза, провёл по лицу ладонями, акцентируя внимание на зоне переносицы. Откинул голову назад, шумно выпустил воздух.
— Ты сейчас о чём?
— Прости. Всё не так должно было получиться.
— Ты знал? — Произнесла я, сама не понимая, откуда эти слова взялись в моей голове. Что они означали… что за собой скрывали…
Дима отрицательно покачал головой, скривился и задержал дыхание, выдохнул резко и так, словно боль из себя выгонял. Дышать стал часто и шумно. Губы облизывал. Упирался кулаками по обеим сторонам от своих бёдер.
— Не знал, малыш, правда… Я…
— Ты знал?! — Повторила я свой вопрос более осмысленно и уверенно. Достаточно громко, чтобы Дима пришёл в себя.
Так и получилось. Взгляд его стал ясным, целенаправленным, подбородок привычно выпятился вперёд, чуть приподнимаясь, глаза сверкнули.
— Я осознавал, что это могло произойти. — Жёстко ответил он и принял мой взгляд как вызов, ничуть не уступая. А я просто не понимала, что происходит и что означают эти слова. — Осознавал и очень надеялся, что этот разговор никогда не состоится. Идём.
Дима поднялся и направился в сторону кабинета, на меня не оглядывался, что и понятно: конечно же, я пойду. Конечно же, я буду заискивающе смотреть в его глаза и, конечно же, с нетерпением переминаться с ноги на ногу до тех пор, пока он не предложит присесть.
— Не стой, разговор будет длинным… наверно… — Оглянулся на меня. — Диван в твоём распоряжении.
— Минуту назад ты сам просил меня не тянуть резину. — Уколола я и ещё внимательнее наблюдала за его действиями.
Дима не спеша… нет, скорее, осторожно… да, его неторопливость была именно осторожной. Он подошёл к сейфу, набрав комбинацию из цифр и символов, открыл его, достал диск в прозрачной упаковке и загрузил в ноутбук.
— Это запись из твоей квартиры, Галя. В день открытия моей выставки, чуть больше года назад.