Все кошки возвращаются домой
Шрифт:
— Понятно, — прервала я его хрипло. Голова кружилась. О, да, Аксай определенно был живым. А я? Живая ли? Или отдельно от прошлого, от друзей, семьи… от Ксиля… меня нет? — Погоди. Мне нужно на свежий воздух.
—
— Мне нужно на воздух.
Древний пробурчал что-то вроде «вот ведь упертая», но все-таки помог подняться. Идти я и правда не могла — обвисала на Аксае, едва перебирая ногами. Пока добралась до двери — она, кстати, вела на террасу, а не на балкон, как мне подумалось сначала — вся вспотела и начала задыхаться. А там, снаружи, осела на остывшие доски и привалилась к стене.
На улице царила ночная прохлада. От земли исходил жар — похоже, днем здесь довольно тепло и солнца в достатке. Рядом с домом трава была низкой, выкошенной, но чуть дальше — уже в половину человеческого роста. Ветер шевелил ее, как будто волну гнал по морю. Звезды на небе — чужие, незнакомые. И — тишина, только цикады пиликают что-то свое.
Где я?
Кто я?
Куда мне теперь идти?
От порога вела тропинка — узкая, словно недавно вытоптанная. Она убегала дальше и дальше, за низенькую развалившуюся оградку, в бескрайнее поле, где тусклый звездный свет серебрил метелки травы, а редкие деревья широко расставляли кроны — будто к небу протягивали раскрытую ладонь. Возможно, потом тропинка вливалась в проселочную дорогу, а та — в широкую трассу.
Целый мир у ног… Это Аксай имел в виду? Это его свобода? Идти куда хочешь, выбирать свою судьбу, не думая о предопределении и пророчествах?
Значит, и я… свободна? Совсем-совсем?
Небо было черным, но мне мерещился в нем темно-синий, до боли знакомый цвет. Звезды насмешливо перемигивались.
Свободна идти куда хочу…
Аксай, про которого я уже успела забыть, осторожно уселся рядом со мной, на скрипнувшие доски, и повернулся, ловя мой взгляд.
— Ну, как, решила? Куда пойдешь?
На моих губах заиграла улыбка — по-настоящему счастливая. Если меня забыли — я напомню. Если похоронили — воскресну. Разлюбили — научу любить меня вновь. Нет ничего невозможного.
Весь мир — у ног.
— Домой, конечно.
End