Все красное (журнальный вариант)
Шрифт:
Это было чудовище. Несомненно, женского пола. Оно щебетало, на голову возвышаясь над Алицией. Я пыталась прикинуть на глаз его периметр, одинаковый от шеи до колен, и решила, что метр девяносто следует принять за минимум. На нем было ситцевое платьице, сверху болталась куцая черная шерстяная кофточка (в таких у нас в деревне перед войной пасли коров), из-под платьица же торчали огромные, бесформенные, собранные в складку шерстяные брюки. Они слегка напоминали слоновьи ноги, хотя слон вместе с ногами выглядит куда изящней. Несмотря
Алиция нашла на письменном столе фонарик и секатор и вместе с гостьей вышла в сад. Сногсшибательная мадам светила, а Алиция обезглавливала растущие рядом с террасой георгины. Она составила красивый букет и отдала его гостье. Некоторое время они еще посидели за столом, не обращая на меня внимания, посмотрели какие-то проспекты, потом мадам извлекла из сумки пакетик с семенами, посовещалась о чем-то с Алицией, попрощалась и ушла.
Я пришла в себя и обрела дар речи. Помня дикий скандал насчет кузинки Греты, я уже собралась осторожно спросить, кто эта прекрасная и такая элегантная незнакомка, но Алиция меня опередила.
— Ну, и как тебе Лилиан? — ехидно спросила она.
— Действительно, женщина редкой красоты! — с облегчением сказала я. — Как, интересно, можно сделать из себя такого монстра? Что на ней было?
— Что-то, — ответила задумчиво Алиция, глядя в пространство. — По-моему, это не имеет значения. Но что он в ней нашел?
— Как это что? Наверняка надеялся, что количество перейдет в качество.
— Разом.
— Разом.
— Может, она в молодости была худющая?
— Вряд ли. Ее всегда должно было быть очень много. Так что же все-таки случилось?
— Ничего не случилось. Она просто купила семена и хотела проверить, те ли сеяла я…
— Ради бога! — застонала я. — Алиция, лечи склероз! Перед тем, как вошло это чудовище, ты сказала, что тебе что-то придется сделать! Что?!
— Что? — удивилась Алиция. — А, действительно. О, черт… Должна буду устроить ужин.
— Для кого? — мрачно спросила я, понимая, что это что-нибудь официальное.
— Для Херберта с женой. Они уже давно напрашивались на ужин по-польски. Я надеялась это оттянуть, но, оказывается, Херберт будет участвовать в деле о наследстве, а позвонить по делу, не пригласив, нельзя.
Я собрала английские булавки и решила, что Алиция преувеличивает. Херберта, сына нашего давнего приятеля, мы знали чуть ли не с пеленок, он окончил юридический, сделал блестящую партию, но это еще не повод, чтобы так с ним церемониться!
— Ну и что ж такого, ужин на двоих?
— Но это должен быть ужин по-польски!
— Что это значит? Все должны напиться и петь «Красный пояс»?
— Дура. Должен быть бигос или рубцы…
— Рубцы если только из тебя сделать. Но бигос я же тебе привезла!
— Мало! — с сожалением вздохнула Алиция. — Осталась только одна банка, остальное я уже сожрала.
По-польски или не по-польски, я все-таки не могла понять, в чем проблема. Озверевшая от моей тупости Алиция объяснила, что все дело в жене Херберта. Эта дама из высшей аристократии, родственница королевы, и вся сложность состоит в том, чтобы принимать ее как обычного человека, ни на секунду не забывая при этом, что перед нами родственница королевы. В общем, мы должны быть чрезвычайно изысканны и одновременно свободны.
— Жаль, что ни ты, ни Зося не воспитывались при дворе, — было бы проще. Разве что Зося поможет сделать бигос.
— За то, что не воспитывалась при дворе? И когда это должно состояться?
— Как можно скорей. Дело срочное. Лучше всего завтра или послезавтра.
Готовить бигос Зося согласилась, но предупредила, что придется начать немедленно. Я обычно ложилась последней, поэтому мне поручили погасить горелку. Алиция слегка поколебалась, решила, что половина десятого — вполне приличное время, и позвонила Херберту. Он с радостью принял приглашение.
Я сидела за столом и выбирала себе лошадей на ближайший четверг, то есть на завтра. Зося и Павел вслепую подсказывали, кто придет. Павел при этом открывал банку с кислой капустой, а Зося промывала грибки. Алиция заглянула в свою комнату, на секунду застыла в дверях, попятилась и внимательно нас оглядела, как бы удостоверяя наши личности.
— По-моему, все на месте? Кто в таком случае, черт побери, спит в моей комнате?
В первое мгновение у меня мелькнула мысль, что в доме опять чужой покойник. Но тут я вспомнила про куклу. Зося, оказывается, уже успела коварно подложить ее в кровать Алиции.
— Осторожность так осторожность, — спокойно, но решительно сказала я. — Ты там спать не будешь. Спи в погребе, в ванной, где хочешь, но не у себя. Там будет спать имитация. Можешь ее пощупать, — добавила я любезно. — Неплохо получилось, а?
Алиция молча вернулась в комнату и критически оглядела свою заместительницу.
— Морда немного страшновата. Ты и вправду думаешь, что можно ошибиться?
— Ты же ошиблась. Не придирайся. Физиономия из туалетной бумаги не может быть чудом красоты. Если он и заметит подмену, вряд ли будет искать тебя по всему дому!
— Кроме того, ты с ней будешь меняться местами. Раз она там, а ты на диване, а другой раз — она на диване, а ты там.
— Но сегодня я там!
— Нет, сегодня она там, а ты тут. А завтра, может, наоборот.
Алиция не устояла перед коллективным нажимом и приготовила себе постель на диване. Зося и Павел пошли спать. Капуста воняла по всему дому. Чтобы проветрить, я приоткрыла дверь на террасу и увидела, что идет дождь. Приятно было сознавать, что Бобуся и Белой Глисты уже нет, и не надо бегать в ванную через сад.