Все леди делают это
Шрифт:
Сергей вздохнул. Исповедь давалась ему тяжело.
— Ты теперь остался один…
— Уже не один. — Он сказал это серьезно, но Алла улыбнулась в ответ.
— А Рита знала?..
Сергей понял недосказанное:
— Разумеется.
— Ревновала?
— Она тебя ненавидела.
— Рита способна ненавидеть? — Алла была удивлена. На ее взгляд, невзрачная жена Сергея не сильна на эмоции, ее удел — быть бледной тенью.
— Способна.
— Ты сказал это таким тоном, будто она и тебя возненавидела.
— Ты права, Аленка.
— Неужели? — Алла еще больше удивилась. — Почему же Рита жила с тобой?
— А что ей еще оставалось?
— Хочешь сказать, что в противном случае она осталась бы одинокой?
— Скорее всего, да.
— И потому цеплялась за тебя?
— В определенной мере моя жена таким образом самоутверждалась. Ей удалось добиться своего — заполучить меня. Но лишь в качестве официального супруга. В остальном я был сам по себе. Она знала, что все мои достижения, к которым я стремился ради того, чтобы ты обратила на меня внимание, не привели к желаемому. Получалось, что мы с ней в одинаковом положении: Рита изо всех сил старалась завоевать меня, и ей это не удалось, а я хотел вновь обрести тебя, но и у меня не получалось. И это давало ей моральное удовлетворение.
— Ей нужно было находиться рядом с тобой, чтобы ежечасно в этом убеждаться?
— Думаю, да.
— Ну, самоутвердилась, убедила себя, что даже тому, кто недосягаем для нее, не все по силам, но при чем здесь ненависть?
— Когда человек отдает всего себя и не находит отклика, он нередко начинает ненавидеть того, кто не отвечает ему взаимностью.
„Надо же, какие страсти-мордасти таились в этой безликой серой мышке…“
— Так, может быть, Рита покончила с собой, чтобы причинить тебе боль? Вызвать чувство вины? Хотя бы своей смертью привлечь твое внимание? Или, того хуже, подставить тебя, сделав подозреваемым, если уж не убийства, то хотя бы доведения до самоубийства?
— Не знаю. Для меня ее гибель явилась полной неожиданностью. Вроде бы для этого не было никаких оснований.
— Расскажи о последних месяцах.
Сергей замялся. Было нечто, за что ему до сих пор стыдно и в чем не хотелось признаваться.
— Если тебе очень не хочется, не говори, — пришла на помощь Алла, видя его затруднения.
— Не в этом дело…
— Ты ж понимаешь, что я расспрашивают из праздного любопытства. Все эти вопросы и в гораздо менее корректной форме тебе задаст следователь. Всю душу вымотает, но заставит все выложить. А если будешь молчать, перетрясет всех знакомых и накопает кучу сплетен, слухов, домыслов и прочей грязи.
— Да, я понимаю…
— Ты боишься, что я не так отреагирую? — Ей не требовался ответ, и так понятно. — Ошибаешься, Сержик. Уж чего-чего, а бабства во мне нет, и ты это прекрасно знаешь. Правда, только пару часов назад выяснилось, что ничто человеческое мне не чуждо и я тоже способна на ревность… Но ведь я ничего не предпринимала, просто старалась не замечать Риту, мол, нет ее рядом с тобой, вот и все.
— Мне не хочется предстать перед тобой в неприглядном свете.
— Есть основания?
— Есть, — честно признался он.
— Ты имеешь в виду свои отношения с любовницей? — догадалась она.
— И это тоже.
— Если оценивать меня с этих позиций, то я буду выглядеть во сто крат непригляднее.
— Ты — это ты.
— „Quod licet Jovi, non licet bovi“ — „Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку“? — вспомнила Алла любимую поговорку студенческих времен.
— Да, раньше ты часто это повторяла.
— И ты в это свято уверовал?
— Ты была очень убедительна.
— Это всего лишь бравада. Есть и другая поговорка: „Quod non licet viris, aeque non licet feminis“ — „Что непозволительно мужчинам, то равно непозволительно и женщинам“.
— Я был не вправе повлиять на твой образ жизни, но своей-то жизнью управлять мог.
— Видимо, ты сожалеешь, что связался с Алисой?
— Сейчас понимаю, что сделал глупость…
— А, ты решил, что я ревную тебя к ней? — догадалась Алла. — Не переживай, меня твоя Алиса совершенно не колышет.
— Она уже не моя.
— Тем более. Наверное, это кажется тебе парадоксальным: почему к Рите я ревновала, хотя супруга для многих женатых мужчин — почти предмет обстановки, — а по отношению к любовнице таких чувств нет? Объясню. Ты женился почти сразу после того, как мы расстались. Со стороны выглядело, будто ты сделал мне назло и при этом избрал мой полный антипод: неумна, некрасива, как личность не яркая. Никакая. Тем самым как бы подчеркнул, что все мои прекрасные качества не имеют для тебя никакой ценности. Как справедливо заметила мой психиатр, самолюбие — мое самое больное место. Твою женитьбу я расценила как ощутимый удар по моему самомнению. Причем это был уже второй удар в моей жизни. Экс-жених избрал мой антипод, и ты тоже. В итоге я сделала вывод: все, чем я горжусь, не взволновало ни его, ни тебя. „Ах так! — взъярилась я. — Ну, я вам докажу, что не на помойке себя нашла! Найдутся те, кто оценит мои прелести по достоинству!“ И стала без устали доказывать, что желающих немало. Приобрела репутацию шлюхи и гордилась этим. Но тебе я вряд ли что-то доказала. Ты после женитьбы ушел с небосклона и, казалось, стал добропорядочным и верным мужем. Как же мне было не злиться и не ревновать? Я, можно сказать, из кожи вон лезу, чтобы тебя уесть, а ты ноль внимания фунт презрения, живешь-поживаешь со своей безликой супругой, и на мои душевные метания тебе совершенно наплевать.
Впервые Алла была столь откровенна. К тому же с мужчиной, — а сильному полу она никогда не открывала душу исходя из принципа: „Свой голый зад нельзя показывать никому“, — то есть никогда не рассказывать о себе то, что не красит. И что самое удивительное — в данный момент Алла ничуть не боялась предстать в неприглядном свете перед человеком, чье отношение имело для нее очень большое значение. А самое удивительное — все, что она ему сказала, пришло ей в голову только что. Раньше Алла вообще не задумывалась, почему совершает те или иные поступки. Она не стремилась понять глубинные мотивы своего поведения, полагая, что проявляет себя в соответствии со своим характером.
Оказалось, ее поступками руководило неосознаваемое желание обратить на себя внимание Сергея.
„Вот ведь дурость-то! Вначале я с ним расплевалась, а потом стала выпрыгивать из себя, лишь бы что-то ему доказать!“
Сергей будто подслушал ее мысли:
— Какими же мы тогда были неразумными… И ты, и я. Сколько глупостей натворили… И зачем, спрашивается? Кому мы что доказали?
— Да уж. Как говорится, назло маме отморожу себе уши.
— Хотел бы я повернуть время вспять, в наше прошлое, чтобы этот разговор состоялся в те годы.
— Этого не могло быть априори. Для того чтобы все это осознать, нам обоим пришлось набить немало шишек. Благодаря опыту человек сознает, каким дураком был раньше.
— Главное — не остаться таким же дураком.
— Думаю, нам с тобой это не грозит. Сергей понял подтекст — теперь они учтут на будущее все, что натворили в прошлом.
— А про Алису Рита знала?
— Нет.
— Уверен?
— Почти.
— То есть не исключено, что твоя любовница все же просветила ее в аспекте ваших отношений?