Все люди - враги
Шрифт:
Когда думаешь о жизненном пути и творческой судьбе Ричарда Олдингтона, на память приходят слова из его первого романа "Смерть героя":
"Многочисленная английская буржуазия - эта страшная приземистая опора нации, готова терпеть лишь те произведения искусства и литературы, которые пятьдесят лет тому назад вы-- шли из моды, выпотрошены, оскоплены, .очищены от нецензурных мест, пропитаны ложью, разбавлены сахарной водицей, подчинены англизированному Иегове. Все еще остается она тем несокрушимым оплотом филистерства, о который разбился Байрон, и даже крылья Ариэля не могли его, преодолеть. Итак, берегись, мой друг! Спеши надеть скользкую маску британской лжи и страха перед жизнью или жди, что тебя раздавят.
Быть
Ричард Олдингтон после травли, которой подвергли его за ранние романы, ушел в изгнание. Но он попытался стать "над схваткой", найти "свой" путь, "наперекор всем социальным законам" строить "Хрустальный мир" - хрупкий мир индивидуального счастья.
Перу Олдингтона принадлежит более двадцати книг. Он автор восьми романов, нескольких сборников рассказов, стихотворений; он написал книги о Вольтере, Реми де Гурмоне, Роберте Стивенсоне; перевел на английский язык "Декамерона" Боккаччо, "Кандида" Вольтера,."Опасные связи" Шодерло де Лакло и многие другие произведения. Ему, писателю высокой профессиональной культуры; человеку большой эрудиции и жизненного опыта, активно откликавшемуся на острые проблемы современности, пришлось отказаться и от современной темы и от художественного творчества. С 1939 года он написал всего один роман, написал ради того, чтобы получить возможность уехать из США, где он жил в годы второй мировой войны, - историю любовных похождений Казановы, известного итальянского авантюриста конца XVIII века.
В 1955 году Олдингтон напомнил о себе книгой, которую реакционная англо-американская печать встретила злобными нападками. Это биография полковника Лоуренса ("Лоуренс Аравийский"), небезызвестного британского разведчика, выдававшего себя за друга арабов, сторонника их национально-освободительной борьбы. Колониалисты восхваляли его как "национального героя" Англии. Олдингтон разоблачил эту легенду, выступив, как и прежде, противником империализма.
"Потерянное поколение" не выдумка Хемингуэя, Ремарка, Олдингтона. И не прихоть исторического момента. Для тех, кто не мнит себя "потерянным" или "рассерженным", а действительно мучается проклятыми сомнениями, пример автора романа "Все люди - враги" и его героя может быть поучительным.
В конце тридцатых годов роман Ричарда Олдингтона "Все люди - враги" на русском языке выходил дважды (один раз под названием "Вражда"). Он остался в памяти старшего поколения. В 1959 году этот роман, заново отредактированный, появился у нас снова, быстро разошелся и был прочитан с новым интересом. В 1961 году роман "Все люди - враги" был издан в Свердловске.
Сам автор указывает на звено, связывающее эту книгу с другими его романами: "Смерть героя" - это история жизни человека моего поколения, погибшего в первой мировой войне.
"Дочь полковника" - история жизни девушки того же поколения и тоже по-своему пострадавшей от войны. "Все люди - враги" - повествование о жизни человека, пережившего войну, и о том, как сложилась его жизнь после войны".
Ричард Олдингтон сам пережил ужасы войны и всей страстью души взывал к жизни: "Какое великое счастье жить, чувствовать, что ты живешь, - это уже само по себе великое чудо".
Счастье любить чистой любовью, испытывать радости ее интимных переживаний, свободных как от ханжества, так и вульгарности, не отворачиваться безрассудно от простых естественных чувств, необходимых для полноты бытия... Но не бежать на остров Эа, безрассудно пренебрегая великой силой гражданских чувств.
Эта исповедь буржуазного интеллигента отразила тревожные настроения и горестный опыт отнюдь не единственной личности. Искренние, выстраданные признания писателя, нашего современника, свидетельствуют о крахе
С 22 июня по 11 июля 1962 года Ричард Олдингтон жил и Москве. Делясь своими впечатлениями с корреспондентом "Правды", Олдингтон сказал:
– В тот же день, 22 июня, когда самолет приземлился в Шереметьеве, я увидел первую березовую рощу России. Потом я видел березу в каждом ландшафте под Москвой и Ленинградом. И она слилась в моем восприятии России с новыми высотными зданиями Москвы, с удивительным ансамблем Ленинграда.
Я посетил Советский Союз впервые и впервые увидел Кремль с его замечательными соборами и площадями. Я был в комнате Ленина, и это оставило неизгладимое впечатление.
А Дворец съездов - идеальное здание современности.
Сегодня у меня был один из самых замечательных дней моей жизни. Ваши писатели очень тепло и сердечно отметили день моего семидесятилетия. Я так переполнен чувством благодарности и так взволнован, что могу сказать лишь одно: я никогда этого не забуду".
Ричард Олдингтон оставил о себе в нашей стране самое доброе воспоминание - своей скромностью, сдержанным чувством достоинства, той самой "изначальной порядочностью", в которую он так верил, - всем, что, складываясь вместе, становилось личным обаянием.
М. Урнов
ВСЕ ЛЮДИ - ВРАГИ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1900 - 1914
I
Когда бессмертные боги сходятся на совет, они говорят о многом, но больше всего сетуют на сумерки забвения, сгустившиеся над ними, вздыхают о разрушенных храмах, о жертвенных дарах, коих они лишились, и оплакивают запустение мира, который им хотелось бы превратить в роскошный сад, где боги могли бы пребывать вместе с людьми. Ибо, хотя боги и бессмертны, они не всемогущи. Их могущество проявляется в людях и осуществляется только через людей. И все это выдумки поэтов, будто они обсуждают судьбу отдельных смертных и спускаются на землю на благо или на погибель человека, которого они избрали предметом своей любви или ненависти.
Боги собрались в обширном мегароне Зевса Олимпийского, и белокурые служки поставили перед ними амброзию и нектар, нетленную пищу бессмертных.
Когда они насытились, а слух их усладился звуками лиры, Зевс-громовержец так начал свою речь:
– Стыд и погибель людям! Мы наделили их всеми благами и дали им шар земной, дабы они обитали на нем, но они позволили увлечь себя дурным сновидениям и призракам тьмы, и нет среди них ни одного, кто бы открыто или в тайниках души своей не испытывал ненависти к себе подобным. Говорите, боги, пусть каждый скажет свое слово, ибо вот сейчас зарождается на земле на сладостном ложе любви существо, которому парки [Парки - в римской мифологии богини судьбы. (Здесь и далее прим, ред.)] готовят необычайную судьбу.
Ему суждено изведать в жизни много отрадного и много горького, узнать много людей, много городов, бороться за жизнь, подобную нашей, и терпеть поражение через злобу людскую. Скажите же, о боги, одарим ли мы этого человека щедрыми дарами, или дадим ему упасть, подобно еще одному незаметному листу среди несущихся вихрем поколений?
На эту речь ответ держала Афина-Паллада, богиня с устрашающе ясным взором, чьи груди, никогда не кормившие ребенка, были тверды, как сталь.
– Отец наш Зевс, и вы все, бессмертные боги, отдайте судьбу этого человека в мои руки, ибо никого из богов не будет он любить так, как меня. Я вырву из души его всякое коварство и наделю прозорливостью его духовный взор, дабы он возлюбил правду и возненавидел ложь. Я дам ему те крупицы знания, которые ему подобает иметь, ибо ум человеческий подобен хрупкой раковине - он не может вместить в себя бездонной пучины. Прежде всего я вложу в его сердце неиссякаемое стремление к тому, что есть благо, надежду, мужество и веру в людей, как бы они ни были дурны.