Все люди – животные
Шрифт:
В дверь постучали.
– Вера, одеваемся. Срочно! – Меринов уверенно поцеловал обе Верины «культяпки», демонстрируя полное приятие её уродства, – Минуту! – и кинулся собирать разбросанное по полу бельишко.
– Всё-таки я Вику проучила. Ты меня за это не похвалишь, знаю, но у меня в квартире эта досужая медсестра прикрыта, – доверилась Вера, победоносно натягивая колготки.
– Убила? – Меринов испуганно округлил брови. От шока он даже забыл ширинку застегнуть.
– Дурак. Просто жизни учу.
– Вера-Вера, пиши быстрей объяснительную и марш домой.
–
Два часа спустя
Вика выглядела озабоченной и очень уставшей. Перед приходом хозяйки квартиру явно проветривали – недвусмысленные запахи почти не ощущались. Пациент был чист, но ведро с отходами заполнено доверху.
– Извините, Вика. Оказалось, что допрос – это долго. А если до судебного разбирательства дойдёт, мне там вообще ночевать придётся. Даже не знаю, с кем мужа оставлять. Так помрёт без меня и не помогу ему ничем. Эхе-хе…
Вика виновато потупилась.
– Кстати, по вашему совету стала обильно Романа кормить. К чёрту диеты. Ваша терапевт Калинина ошибается – жиры и углеводы ещё никому вреда не принесли. Буду кормить, как Вы сказали. Обильно и много.
– Нет-нет-нет, – оживилась Вика, бессознательно затыкая нос, – Думаю, диеты очень важны. Инна Степановна врач, ей видней.
– А, ну тогда ладно. До свиданья.
– До свидания.
Мысленно Вера возликовала. Может, и убережёт девчонку от беды, разуму научит.
Глава 11. Начало нулевых. Марго
Веры давно не было видно, но Роман твёрдо знал, что она дома. Заболела? Может быть. Он уже узнал её адрес и фамилию, а также собрал досье на родителей. Ничего особенного: простые работяги. Тем лучше.
Можно было, конечно, расспросить Верину подружку, но эта девчонка, похожая на пионерку-активистку из его детства, вряд ли захочет с ним разговаривать. Не пытать же её, в самом деле? Тем более, что с несовершеннолетними Роман связываться не любил.
Верка – исключение из правил. Его девочка. Его будущая жена. Он так решил и точка.
Но это будет потом, а сегодня вечером скучающий Польских решил воспользоваться своим служебным положением и расслабиться с согласной на еблю бабой. Прямо в машине. Почему бы и нет?
Но всё сразу не заладилось.
Щуплая полуголая Ритуля уже несколько минут неумело терзала его своим неопытным и зубастым ртом, и очень скоро терпению Романа пришёл конец. Эта глупая продажная шмара определённо ни на что не годилась: не умела ни торговать, ни сосать. Он схватил тупую девку за волосы и грубо от себя отпихнул.
– Лезь на заднее сиденье. Раком становись, – скомандовал он раздражённо. При его крупной комплекции трахаться в машине было тесно и неудобно, поэтому Романа вполне устроил бы качественный отсос, но сегодня рыбалка не задалась – попалась дохлая рыба, – Куда через сиденье полезла? Через дверь иди, как все вежливые люди ходят. И разденься догола – так прикольней. Куда одетая?
– Но там же холодно, Роман Германович, – искренне испугалась продавщица компьютерных дисков, попавшаяся на продаже порнографии несовершеннолетним, и неуверенно стащила с себя остатки одежды.
– Блять, у тебя сиськи висят – стрёмно, – проигнорировал её робкие опасения Роман Германович, неодобрительно разглядывая женскую грудь, – Носите, суки, лифчики – мужиков наёбываете. Знал бы, что у тебя сиськи висячие, сразу бы прикрыл, без попыток оправдаться.
– Ну, я ребёнка грудью кормила, – всхлипнула Маргарита, – Но я планирую пластику. Как денег поднакоплю.
– Ребёнка? Да ты ещё чья-то мать? Ёбаный в рот, чему ты дитя научишь? Как разъёбанное очко всем, кто попросит, подставлять? – Роман ни на шутку разозлился. Эта пугливая мямля, продававшая прыщавым подросткам порнуху, порядком его бесила.
– У меня не… не разъёбанное, – девица тихо заскулила, размазывая по щекам сопли, – Я вообще никогда такого не делала. Я не умею.
– Ща исправим, – Роман громко заржал, – Ты, сука гнилая, детей развращала, а сама не научилась? Посмотрела бы, чё продаёшь, сука лишайная. А ну, пошла на заднее сиденье, сказал.
Маргарита испуганно выскочила из машины, зябко и стыдливо съёжившись. Оставить бы её сейчас так и уехать. Роман улыбнулся своим мыслям. Они остановились в тёмной рощице на краю городского массива. Как раз подарок для полуночных утырков. И распаковывать не надо – товар лицом. Не ахти какой товар, но с голодухи и не на такое позаришься. Отпердолят чуханы малышку Марго за милое дело – да ещё не по разу, а в удовольствие.
Марго. Роман любил называть простых баб звучными именами. Королева Марго. Охуенно. Давать в рот королеве совсем не то, что обычной шалаве. Это и звучит изысканно, и выглядит кинематографично.
Хотя, какая с этой маринованной сельди королева? Волосёнки кольцами накрутила, накрасилась, как максимальная проблядь, думает его своей невъебенной женственностью соблазнить.
Все дешёвые потаскушки до смешного одинаковые – он их даже не бил никогда: сами раздевались, сами сосали, а эта сейчас сама очко подставит. А почему? Потому что овца. И овце страшно. Ей настолько страшно по статье пойти, что она прямо здесь и сейчас сделает всё, на что хватит его фантазии.
Самое смешное, что цена Риткиного унижения с грозящим наказанием несопоставима. Она в этой афере явно не главная – девочка на побегушках. Ну, допустим, штраф выпишут. Так иные проститутки дороже берут. Среди проституток настоящие хищницы попадаются. Знавал Роман одну такую когда-то. Жаль, что шлюха – может, в жёны бы взял. Он её даже уважал немного. Конченая психопатка, чуть не зарезала его однажды. Хотя, было, за что, конечно. Огонь – девчонка. Такую ебёшь, как будто умираешь.
Роман вышел из машины, неторопливо направляясь к задней двери. Голая продавщица стояла раком, повёрнутая к нему тощим задом. Она истерично тряслась и пускала на кожаное сиденье сопли. Как при такой нервной системе можно на улицу выходить? Сидела бы дома: мужу борщи варила, детям носки вязала, но нет – больших бабок захотелось. На новые сиськи. Тьфу. Кто виноват, что сожрёт он её прямо сейчас? Сама.